Я усмехнулся. Капитан водохода, с которым нам так и не довелось пообщаться лично, приложил все усилия, чтобы получить хороший отчет о своём судне.
Никакого отчета, конечно, не будет. Но по крайней мере, у него появился повод сделать доброе дело, что всегда красит людей.
Мы спускались по трапу, а Семенов шёл рядом, легко неся багаж.
— Первый раз в Трёхречье, господа? — спросил он, когда мы ступили на пристань. — Если позволите, я бы хотел кое о чём предупредить. Не сочтите за навязчивость!
— Говорите, конечно, — заинтересовался я.
— Трёхречье — город особенный! — матрос заговорил с гордостью, которая выдавала местного жителя. — У нас тут речной кварц добывают, из которого русалочьи камни делают. Знаете, те самые, что на водоходах стоят? Крупные камни на производство идут, а из осколков местные мастера артефакты делают.
Он аккуратно поставил чемодан и продолжил, понизив голос:
— Только вот что, господа. Настоящие мастера в Верхнем городе лавки держат, там и товар соответствующий. А эти, — он кивнул в сторону заметной толпы торговцев, — ну, скажем так, не всё тут настоящее. Первым делом начнут впаривать какой-нибудь «Амулет от водной хвори», так что вы не ведитесь, будьте внимательны!
— Весьма признательны за совет, — поблагодарила Надя.
— Да что вы, госпожа! — Семенов расплылся в улыбке. — Мне только в радость помочь хорошим людям. Приятного вам пребывания в нашем городе!
Он лихо козырнул и бодрым шагом направился обратно к судну, явно гордый своей миссией.
Мы прислушались к его словам, но недооценили масштабы бедствия.
Порт Трёхречье встретил нас оглушительным гвалтом. Едва мы с Надей сошли с трапа, как на нас набросилась целая орава торговцев.
— Амулет от водной хвори! — заорал мне первый прямо в ухо.
Эх, Семёнов, как же ты был прав!
— Всего пять рублей!
— Защита от утопления! Проверенная веками!
— Камень здоровья!
Десятки рук тянулись к нам с самыми разнообразными безделушками. Торговцы хватали за рукава, совали товар чуть ли не в лицо, перекрикивая друг друга.
Было даже удивительно видеть в обычном провинциальном городке такую бурную восточную экспрессию.
Тощий как жердь торговец с удивительно цепкими пальцами ухватил меня за локоть. Такими только по карманам шарить.
— Вот, господин хороший, специально для вас! — он тряс передо мной связкой сомнительных медальонов. — От всех водных напастей!
Рядом коренастый детина с золотыми зубами — бывший моряк, судя по выцветшей татуировке якоря на предплечье — преградил нам дорогу с подносом «чудодейственных» камней. Сам он был увешан амулетами как новогодняя ёлка — видимо, искренне верил в их силу.
— Господа, господа! — тараторил он, брызгая слюной. — Вот этот камушек — особенный! Мне его тесть с карьера добыл, настоящий, русалочий.
— Благодарю, не нужно, — вежливо отказывался я, разрезая толпу как ледокол.
Надя аккуратно двигалась у меня в кильватере, с любопытством разглядывая содержимое лотков.
Удивительно, но магия в мире моих далёких потомков совершенно деградировала. Хотя они, похоже, так не считали. Очень гордились своими «чудесными» магическими устройствами, такими как водоходы или прочие артефакты.
По сути же, все способности нынешних магов сводились к созданию и обслуживанию различных устройств. Самые талантливые и выдающиеся маги конструировали и создавали что-то новое.
Те кто послабее занимались обслуживанием и ремонтом, ну а большинство самых слабых были лишь живыми «батарейками».
Я до сих пор не наблюдал использования ни одного заклинания. Память Лазаря Аквилона тоже не хранила ничего подобного.
Его дар оценивали как средний по уровню, а самого студента готовили к обслуживанию ирригационных сооружений, огромных полей, орошаемых благодаря водной магии.
Поэтому мои простейшие заклинания, вроде использования воды в драке или нагрева шампанского казались окружающим подлинным чудом. Никому и в голову не приходило связать их со мной.
А то плетение, которое я благодаря древней памяти применил при прорыве плотины и вовсе списали на слабый контроль и прорыв стихийной магии.
Интересно, как можно было прийти к такому странному использованию магических сил? Когда-то о подобном мечтал Совет Магов. Дорвавшиеся до власти посредственности пытались ограничить изучение магии, поставив её под свой контроль. Интересно, остались ли отголоски этой организации сейчас, или она сгинула в веках, совершив при этом своё черное дело, почти погубив магическое искусство.
— Посмотрите, какой интересный амулет! — воскликнула вдруг Надя.