— Воду перекрыть надо!
— А где вентиль?
— Откуда я знаю⁈
«Ха-ха-ха!» — Капля хлопала лапками от восторга. — «Смешные! Мокрые! Как рыбки на берегу — прыг-прыг!»
Я наложил на свою комнату простейшее заклинание тишины. Примитивное плетение, которому любого студента-первокурсника учат для подготовки к экзаменам — чтобы соседи по общежитию не мешали. Но сейчас оно было как нельзя кстати. Звуки борьбы с водной стихией отрезало как ножом.
— Следи за ними, — попросил я Каплю. — Расскажешь утром, чем закончится. И убедись, что никто серьезно не пострадает — если что, предупреди меня.
«Буду смотреть! Буду-буду!» — радостно откликнулся дух.
Я улегся обратно. В моей комнате было тихо и сухо. Преимущества верхнего этажа и магической защиты. Внизу бушевала водная стихия, но меня это больше не касалось.
Засыпая, я усмехнулся. Иногда простые решения бывают самыми эффективными.
Утро встретило меня запахом сырости. Через окно лился серый рассветный свет — судя по всему, было около шести утра.
Я спустился по лестнице, стараясь выглядеть удивленным. На самом деле удивляться пришлось по-настоящему. Картина была еще более впечатляющей, чем я ожидал.
Вода ушла, но оставила свои следы повсюду. Мокрые ковры хлюпали под ногами, половицы покоробились, на стенах красовались подтеки до середины. В гостиной Марфа Кузьминична и Колька валялись в креслах, оба выглядели так, словно всю ночь участвовали в морском сражении.
Разыгрывать удивление не пришлось, они оба дрыхли.
Утренний Синеозерск встретил меня пробуждающейся суетой. В бедных кварталах жизнь начиналась рано. Рабочие спешили на фабрики. Торговки катили на рынок тележки с овощами, громко переговариваясь и обмениваясь новостями и сплетнями.
Нищие занимали выгодные позиции у людных перекрестков, раскладывая перед собой кепки и жестяные миски.
Капля плыла рядом по каналу, время от времени высовывая мордочку из воды и пуская фонтанчики.
«Город большой! Вода везде! — радовалась она. — 'И на дне… ой-ой-ой! Блестящее!»
— Не смей, — предупредил я.
«Капа только смотрит! Глазками — смотри-смотри! Лапками не трогает!»
Но веселье весельем, а проблема оставалась. Одним потопом лоботряса Кольку не воспитаешь. Так что жильё надо менять как можно скорее.
Да и шестьдесят один рубль — это не те деньги, на которые можно долго продержаться в столице.
— Капля, — позвал я, остановившись у безлюдного участка канала. — Помнишь, ты говорила про блестящее на дне?
«Помню-помню! Много! Кругленькие и не очень!»
— А что именно там лежит? Опиши подробнее.
Водный дух нырнул. Через минуту вынырнул с важным видом.
«Медяшки старые-старые! Позеленели совсем. И серебряшки тоже — черные стали. И колечко одно — но камушек выпал. И… о! Штучка странная!»
— Что за штучка?
«Не знаю! Железная, с дырочками. Может, от чего-то отвалилась?»
Я задумался. Монеты на дне канала явно лежат годами, покрытые илом и тиной. Это не кошелек, оброненный вчера. Это потерянное и забытое. Вполне подпадает под категорию «клад».
— Ладно, — решил я. — Но только то, что явно лежит очень давно. Никаких свежих вещей. Давай только монеты.
«Ура! Капа может!»
За следующие полчаса водный дух выловил целую коллекцию. Позеленевшие медные монеты разных эпох — некоторым было не меньше сотни лет. Я не был знатоком истории, так что видел подобные впервые
Одну почерневшую серебряную — тоже старой чеканки. Кольцо оказалось простым серебряным ободком, потемневшим от времени. А странная железка — частью сломанного дуршлага. Ей пришлось вернуться на своё место в канале.
«Еще есть! Глубже!» — занятие явно пришлось выдре по душе.
— Достаточно, — остановил я её. — Больше не надо, а то весь канал вычистишь.
Антикварная лавка нашлась на соседней улице. Вывеска «Древности и редкости» была сделана просто, но добротно, а за стеклом виднелись действительно любопытные вещи — старинные часы, монеты, и механизмы неясного назначения.
Внутри пахло временем. Тот особый запах, который бывает только в местах, где собрано много старых вещей.
За прилавком сидел пожилой мужчина с аккуратной бородкой и зачесанными назад седыми волосами. Он перебирал четки из янтаря, и его длинные пальцы двигались с механической точностью.
— Доброе утро, — поздоровался я. — Есть кое-что на продажу. Старые монеты, в основном.
Он поднял голову, и я увидел глаза человека, который многое повидал и ничему не удивляется.
— Показывайте, молодой человек.
Я выложил находки на бархатную подложку. Медные монеты тускло блеснули в свете лампы, серебро выглядело почти черным.