Спальня была просторной, с большой кроватью под пологом. Кабинет поменьше, но с письменным столом, книжным шкафом и парой кресел. Отдельная ванная комната с настоящей ванной на львиных лапах.
— А это что? — я указал на небольшую плитку в углу кабинета.
— Ах, это муж поставил! Говорил — чтобы чай не бегать вниз греть. Или кофе сварить. Очень удобно! Работает от огнекамня.
Огнекамни, другими словами энергокристаллы огня были популярным средством для приготовления пищи, отопления и вообще во всех случаях, когда требовался жар.
— Условия?
Пятнадцать рублей в неделю. Завтрак включен — я встаю рано, к семи всегда готово. Обед и ужин за отдельную плату, но предупреждать нужно заранее. Три рубля за обед, два за ужин. Готовлю хорошо, тут скромничать не буду!
— Стирка?
— Раз в неделю, по четвергам. Если срочно надо — за отдельную плату. Гостей принимать можно, но до десяти вечера и чтобы тихо. У меня дом приличный!
— Согласен. Вот за две недели вперед.
Елена Павловна расцвела на глазах.
— Даже не поторговались! Ой, может вы позавтракать хотите⁈ — она всплеснула руками. — Пойдемте, я накормлю. Уже в счёт оплаты!
Пирожки были восхитительными. Тесто воздушное, хрустящая корочка, начинка сочная. Чай из большого фарфорового сервиза крепким и вкусным.
Хозяйка тактично хлопотала на кухне, давая насладиться завтраком.
— Елена Павловна, — окликнул я её, закончив завтрак. — Я тут в городе родственников ищу. Не посоветуете, с чего начать можно?
— Так вам в архив надо! Знаете где?
— Если подскажете…
— Да тут совсем рядом! Два квартала прямо, потом налево. Серое здание с колоннами, не пропустите.
— Спасибо за совет, тогда прямо туда и направлюсь.
— Ой, а когда въезжать будете?
— Если можно, сегодня вечером.
— Конечно можно! Я пока все приготовлю, белье свежее постелю. Часиков в семь удобно?
— Вполне.
— Вот и славно! А на ужин у меня котлеты с картофельным пюре. Не желаете?
От такого предложения отказаться было выше моих сил.
Городской архив обнаружился ровно там, где сообщила Елена Павловна. Серое административное здание с претензией на классицизм — колонны, портик, прочая казенная красота.
У входа в стеклянной будке восседал вахтер. Тощий старик неопределенного возраста жевал что-то с упорством термита.
На массивной двери красовалось объявление: «ЗАКРЫТО НА САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ. Приходите завтра. Администрация.»
Ниже от руки было накалякано: «А лучше через месяц».
— Эй, отец, — я постучал по стеклу. — Когда откроют-то?
Вахтер перестал жевать. Мутный взгляд сфокусировался на мне с видимым усилием.
— Крыс травят, — сообщил он с таким видом, словно это объясняло все на свете.
— И долго еще?
— А кто ж их знает, крыс-то? Может, завтра передохнут, может, через неделю. Упрямые твари.
Логика железная. Не поспоришь.
— Мне бы про родственников узнать. Документы посмотреть
Старик оживился.
— Родственников? Это какие же? Богатые, поди?
— Почему богатые?
— А бедных кто ж искать будет? Помер и помер, никому не интересно, — поделился он со мной философским наблюдением.
— Ну, допустим, богатых, — не стал кривить душой я.
— А про богатых в газетах пишут, — подал он здравую мысль, — В библиотеку ступай, там подшивки старые есть. Может, и обнаружатся твои родственники.
Публичная библиотека оказалась неожиданно шумным местом. Читальный зал гудел как растревоженный улей. Студенты и студентки облепили столы, готовясь к экзаменам с энтузиазмом приговоренных к казни.
— Петя, ты дурак! — звонкий девичий голос резанул по ушам. — Закон о наследовании изменили в прошлом году!
— Сама дура, Маша! — огрызнулся молодой человек в синем жилете. — Это проект закона, а не сам закон!
— Оба дураки, — вмешался его близнец в зеленом жилете. — Профессор Зудилов принимает только по старому Кодексу! Ему наплевать, что «напринимали эти болтуны» за последние десять лет.
Рыжая девушка в очках грызла карандаш, остервенело как бобр. Рядом толстяк дремал над учебником медицины, негромко похрапывая. Кто-то шуршал бумагами, кто-то шептался, кто-то уронил стопку книг с грохотом артиллерийского залпа.
Библиотекаря я нашел в дальнем зале, подальше от студенческого бедлама. Сухонький старичок в поношенном сюртуке восседал за конторкой. Редкие седые волосы были аккуратно зачесаны на лысину, добрые близорукие глаза прятались за толстенными стеклами очков.