— Сессия, — вздохнул он, переглядываясь со мной с видом заговорщика.
— Понимаю, — ответил он.
— Чем могу помочь? — тут же проникся он ко мне сочувствием.
— Мне нужны газетные подшивки. Светская хроника за последние двадцать лет..
— Вы присаживайтесь, сейчас принесу. А сначала запишитесь.
— Пока я писал «Данила Ключевский» библиотекарь уже успел скрыться в анфиладе стеллажей.
Вскоре вернулся, сгибаясь под тяжестью огромных подшивок.
«Скучнааа…» — бултыхалась Капля в канале за окном.
Видимо ей передалось моё настроение.
«Потерпи. Ищу важное.»
Перелистывал страницу за страницей. Январь, февраль, март… И вот она. Черная траурная рамка, занимающая полстраницы.
«С глубоким прискорбием сообщаем о трагической гибели семейства Аквилонов. Петр Аквилон, потомственный дворянин, и его супруга Мария, урожденная Озерская, окончили свой жизненный путь в водах Синего озера во время прогулки на яхте. Тела найдены спустя три дня. Осиротевший младенец Лазарь передан на попечение дальних родственников. Похороны состоятся…»
Судя по дате, неделя после моего рождения. Потомственные маги воды утонули в озере. Бред.
Листал дальше. Две недели спустя — маленькая заметка в разделе судебной хроники. Всего несколько строк, но каких!
«Городской суд утвердил господ Лазуриных в правах душеприказчиков имущества покойной семьи Аквилонов. Валентин и Марианна Лазурины, дальние родственники погибших, будут управлять поместьем до совершеннолетия наследника Лазаря.»
До совершеннолетия наследника. Которое случилось несколько лет назад.
Память услужливо подкинула воспоминание. Мне восемнадцать, я только что поступил в Столичный университет. Пришло официальное письмо с кучей печатей. Дескать, увы и ах, уважаемый господин Аквилон, но ваше наследство обременено такими долгами, что после их выплаты не осталось ни гроша. Примите соболезнования и живите как знаете.
Молодой дурак, каким был Лазарь прежде, просто выбросил письмо. Подумаешь, наследство! Я же маг, я сам всего добьюсь!
Ага. Добился. Если бы не пробудившаяся память, сдох бы уже от рук наемных убийц.
«Данила злой?» — Капля забеспокоилась.
«Данила думает.»
«О чем?»
«Как вернуть то, что украли.»
Просмотрел газеты следующих лет. Лазурины не скрывались. Наоборот — мелькали в хронике с завидной регулярностью. Приемы в поместье, уже без упоминания прежних владельцев, банкеты, балы.
Валентин Лазурин даже попал в городской совет, правда там не задержался. Марианна блистала в дамских комитетах. Жили на широкую ногу.
Взяв со стола из стопки лист для записи, я пометил себе основные даты и события. Затем вернулся к библиотекарю.
— Спасибо.
Старичок встрепенулся, кажется он задремал несмотря на шум.
— А? Что? Ах да, нашли, что искали?
— Более чем.
Но выйдя на улицу, я первым делом задумался не о том, как вернуть наследство. И даже не о том, что вычислил наиболее вероятных заказчиков моего убийства.
Мои мысли занимало другое. В одной из газет я увидел фотографию фамильного особняка Аквилонов. Колонны, которые стояли по обе стороны от широкой лестницы, были увенчаны статуями выдр. Точь-в-точь таких же, как моя Капля. Не забавных речных зверьков, а самых настоящих духов воды.
Глава 17
После библиотеки желудок напомнил о себе с настойчивостью уличного попрошайки. Время близилось к обеду, а завтрак у Елены Павловны, при всём его великолепии, остался в далеком прошлом.
Следуя интуиции я пошел на запах. Он привел меня к лотку с традиционным для столицы угощением, которое называлось «золотые рыбки».
У лотка обнаружился худощавый мужчина в безукоризненно чистом переднике. Ни пятнышка масла, ни следа муки — чудо, учитывая специфику работы. Аккуратные руки с длинными пальцами выкладывали тесто в формы с точностью аптекаря, отмеряющего порошки.
Угощение пользовалось популярностью, но работал он удивительно быстро. Как раз когда подошел к нему, от прилавка отходило целое семейство, загруженное ароматно-пахнущими пакетами.
— Две штуки, — попросил я. — Классические.
Он поднял на меня внимательный взгляд, кивнул и принялся за дело. Чугунная форма в виде рыбы зашипела на углях, словно живая. Тесто пузырилось и золотилось, превращаясь в хрустящую вафлю.
Запах свежей выпечки смешивался с ароматом рыбной начинки, с укропом и чёрным перцем. Как раз традиционное сочетание. Хотя в последнее время начинка могла быть любой, от козьего сыра для гурманов до шоколада, который обожают дети.