— Я должен извиниться, — заговорил он наконец. — Из-за моей… семейной ситуации вас чуть не убили.
— Вы не отвечаете за чужие поступки, Василий Петрович.
— Разве? — он горько усмехнулся. — Я адвокат. Двадцать лет практики. Горжусь тем, что вижу людей насквозь. Ложь, притворство, обман — все это я распознаю с первого взгляда. В зале суда от меня ничего не скроешь. А дома…
Он замолчал, доставая портсигар. Щелкнул крышкой — пусто. Убрал обратно.
— Знаете, что самое обидное? Я ведь знал. Догадывался. Поздние возвращения, новые наряды, счета из ювелирных магазинов, которые она прятала… Но я не хотел видеть очевидное. Говорил себе — устал, придумываю, накручиваю себя.
— Доверие — это не слабость, Василий Петрович. Это признак благородной души. Стыдно должно быть тем, кто это доверие обманывает.
Он посмотрел на меня с удивлением.
— Спасибо, — адвокат кивнул головой в сторону суда. — Насчет этих не беспокойтесь. Гвардия попробует его защитить, но я дожму. Тут дело принципа.
— Понимаю.
Я без пояснений знал, что для Громова это не просто дело, а возможность поквитаться с обидчиком. Если он и правда так хорош, как о нем говорят, то Долгорукова как минимум ждет каторга. Туда ему и дорога.
— Вас до дома подвести? — предложил Громов.
— Спасибо, не откажусь.
— Матвей! Эй, Матвей, где ты там?
Из темноты материализовалась массивная фигура:
— Здесь я, барин!
— Отвезешь господина Ключевского домой.
— Будет исполнено! — швейцар приложил руку к фуражке. — Лодка у причала, все готово!
Громов протянул мне руку.
— Если понадобится юридическая помощь, обращайтесь. По любому вопросу, в любое время.
— Непременно.
Он выпрямился и зашагал обратно в сторону участка, словно на бой.
Лодка скользила по темной воде почти бесшумно. Русалочий камень тихо и равномерно гудел, да фонарь на носу скрипел на своем крючке. Матвей правил уверенно и молча.
Я откинулся на мягкое сидение почти как на диван, позволяя мыслям течь свободно.
До сих пор я был не в курсе, что поиск находок в городских каналах так чётко регулируется законом. Видимо слишком часто предметы отправляются в водную стихию.
Причём, условия для ныряльщиков были весьма удобными. Спустя три месяца любая вещь считалась собственностью того, кто её вытащил.
Почему? Да потому что если не отыщется что-либо сразу, то после шансы падают стремительно. Течение, ил, коряги.
Мои способности и присутствие Капли давали мне уникальную, причем совершенно легальную возможность заработать.
Почему бы не организовать первое в городе «Бюро находок»? Солидное предприятие с юридической поддержкой. Никто не сможет обвинить в краже, если все будет оформлено по закону. Респектабельно. Прибыльно. А главное — отличное прикрытие для моих истинных способностей.
Антикварная лавка Золотова послужила бы идеальной базой. Старик честный, в древностях разбирается, связи среди коллекционеров имеет. Осталось только разобраться с «Рыбаками», которые терроризируют антиквара.
А для этого стоит как минимум выспаться.
На причале Матвей сноровисто выскочил первым и привязал лодку.
— Приехали, барин. Берегите себя.
Каким-то удивительным чутьём старого слуги он понял, что приоритеты в доме Громовых меняются.
— Спасибо, Матвей.
Он коснулся козырька фуражки и оттолкнулся от причала. Лодка растворилась в темноте, только фонарь еще некоторое время мерцал красной точкой.
Дом встретил меня темными окнами — поздний час, все спят. Я постарался открыть дверь как можно тише, прокрался в прихожую. Вспомнились студенческие времена. Также тихо мы пробирались на гулянки в общежития, мимо дремлющего коменданта. В женские, разумеется.
Магическое восприятие прощупывало каждую половицу пытаясь почуять скрип еще до того, как он возникнет.
Тут одна из дверей внезапно распахнулась.На пороге стояла моя новая квартирная хозяйка со свечкой в руках.
— Господи, что с вами? Костюм весь в грязи! Это кровь на рукаве?
Я глянул — точно, рукав порван, сквозь прореху видна ссадина. В горячке боя не заметил.
— Пустяки, Елена Павловна. Просто… неудачно упал.
Она смотрела на меня с каким-то родительским выражением — смесь заботы и мягкого укора:
— Упал, значит? И костюм от падения так пострадал? Ну-ну. Идите на кухню, я сейчас.
На кухне она усадила меня за стол, поставила чайник, достала из буфета остатки ужина.