— Василий Петрович, вы слышали о семье Лазуриных? Которые управляют имуществом Аквилонов?
Лицо Громова изменилось мгновенно, словно кто-то щелкнул выключателем. Он долго молчал, барабаня пальцами по столу.
— Мой отец, Петр Васильевич Громов, был семейным юристом Аквилонов, — изумил он меня. — Еще старший Тихон Аквилон, дед погибших наследников, нанял его. Тридцать лет безупречной службы. Отец знал каждую бумажку, каждый документ, каждую запятую в каждом контракте. И когда случилась трагедия…
Он снял очки, протер их платком. Без очков его лицо казалось беззащитным.
— Отец был против опекунства Лазуриных. Говорил, что их родство слишком дальнее, а документы липовые. Предлагал передать имущество под государственное управление до совершеннолетия младшего Лазаря. А через год после кораблекрушения внезапно умер. Сердечный приступ, сказали врачи. В сорок два года.
Слишком удобная смерть. Слишком своевременная.
— Есть информация, которую я могу доверить вам только под защитой адвокатской тайны.
Громов надел очки обратно, и на его лицо вернулось деловое выражение.
— Вы мой клиент, Данила. Я не обязан раскрывать содержание наших бесед никому. Ни следствию, ни суду, ни даже императору. Адвокатская тайна священна. За ее нарушение следует каторга.
Момент истины. Сейчас или никогда.
— Я и есть Лазарь Аквилон.
Овсяное печенье выпало из пальцев адвоката и нырнуло в кофе с энтузиазмом самоубийцы, прыгающего с моста. Всплеск был такой, что брызги долетели до сахарницы. Громов не заметил. Он смотрел на меня так, словно я только что сообщил, что являюсь императором Поднебесной и прилетел на драконе.
— Это невозможно, — сказал он. — О нём не было вестей уже двадцать лет. Лазурины утверждали что он мёртв.
Он говорил быстро, словно пытался убедить самого себя.
Я молча протянул ему перстень. Ажурная серебряная оправа окружала прозрачный кристалл, внутри которого переливалась живая капля воды. Она пульсировала в такт моему сердцебиению, то сжимаясь в точку, то растекаясь тонкой пленкой.
Громов взял его дрожащими пальцами. С адвокатом творилось что-то невообразимое. Профессиональная маска дала трещину, и сквозь нее проглядывал потрясенный до глубины души человек.
— Это действительно он. — прошептал адвокат. — Перстень Аквилонов. Я видел его на руке вашего отца, когда мне было семь лет. Он приезжал к нам домой, обсуждал с моим отцом какие-то дела.
Он поднял взгляд на меня. Изучал мое лицо так внимательно, словно видел впервые. Или видел призрака. Или и то, и другое одновременно.
— Вы похожи. Те же глаза. Голубые, почти синие. У всех Аквилонов были такие глаза. Говорят, это родовой признак. И форма подбородка… даже эта привычка чуть наклонять голову вправо, когда слушаете. Ваш отец делал точно так же. И дед тоже, судя по портретам.
Он отдал перстень обратно.
— Почему вы скрываетесь? — голос Громова дрогнул. — Отчего просто не заявили свои права?
— Потому что Лазурины не рады моему возвращению, — пояснил я. — Меня уже пытались убить, и Долгорукий далеко не первый. К моменту, когда я появлюсь, я должен быть уверен в победе.
Громов кивнул медленно, обдумывая услышанное.
— Много лет Лазурины укрепляли позиции. Прибрали к рукам фабрики, источники, земли. Подкупили нужных людей, — он усмехнулся. — Думаю, заяви вы свои права сейчас, окажется что вы владеете каким-нибудь лодочным сараем. Всё спрятано через посредников и представителей.
Он снова снял очки, потер переносицу. Жест усталого человека, который понимает, что впереди много работы.
— Но что-то можно сделать? — уточнил я.
— Вы ещё спрашиваете! — Громов гордо выпрямился. — Любой клубок можно распутать обратно.
Он достал блокнот, начал делать пометки.
— У меня есть друг в Департаменте регистрации. Поможет с метриками. Коллега займется архивами сделок, надо определить все движения капитала.
Полина приблизилась к столику, но Громов покачал головой. Она понимающе кивнула и удалилась. Надо же, эта девушка может быть не только молчаливой, но и незаметной.
— И главное, — адвокат поднял на меня взгляд, — берегите себя. Лазурины пойдут до конца. У них слишком много поставлено на карту. Миллионы рублей, положение в обществе, связи.
— Я понимаю риски.
— Ну что же…
Громов азартно потёр ладони.
— Приступлю немедленно. Учтите, расходы потребуются немалые. Для меня это дело чести, но придётся привлекать людей. Возможно подкупать, все чиновники имеют свою цену. Вы готовы?