«Дядька весёлый!» — одобрила Капля. — «Гонки любит!»
Купец и водный магнат Добролюбов. Его я знал меньше всех, но последние дни показали больше, чем месяцы обычного общения. Катастрофа это лучшая проверка человека. Когда рушился его мир, когда дело всей жизни летело в тартарары, о чём он думал?
Первая реакция: позвонить клиентам. Не адвокату, не банкиру, а именно клиентам. Предупредить об опасности. Спасти от отравления. При этом прекрасно понимая, что каждый звонок — это иск, это удар по репутации, это гвоздь в крышку гроба его бизнеса.
Вторая мысль была о рабочих. Не «как бы сэкономить на выплатах», а «они не виноваты, нужно расплатиться полностью».
И только потом о себе. О разорении, о будущем, о том, как жить дальше. Сейчас если он поймёт, что я могу спасти его репутацию и честь, он будет предан мне до последнего.
Не из страха или выгоды, а из собственных принципов.
«Дядю жалко!» — забулькала Капля печально. — «Надо помочь!»
Итак, три человека. Каждый по-своему проверенный. Каждый по-своему ценный. Каждый достоин доверия
Я наклонился вперёд и все головы повернулись ко мне.
— Я не совсем тот, за кого себя выдаю, — начал спокойно.
В ответ раздался нервный смешок Волнова.
— Это мы уже поняли. Обычные парни воду руками не чистят.
Я достал из-под рубашки цепочку. Родовой перстень качнулся на ней, поймав свет лампы. Серебряная оправа, старинная работа. В центре кристалл с застывшей внутри каплей воды. Тот самый, что помог поймать Каплю на «Ласточке».
— Моё настоящее имя Лазарь Аквилон.
Первой отреагировала Надежда. Брови взлетели вверх, рот приоткрылся. Потом глаза расширились от узнавания.
— Аквилон? Вы тот самый… — она запнулась, подбирая слова. — Студент-водник? Я читала о вашем деле. Прорыв плотины в столице, судебный процесс…
Звучит не слишком хорошо для репутации, но я знал как направить ситуацию в нужное русло.
— И что же именно вы про меня читали? — спросил ровно.
Надежда нахмурилась, припоминая.
— Неконтролируемый выброс магии во время эксперимента. Плотину снесло, целый квартал затопило. — Она покачала головой. — Писали, что катастрофа огромная. Удивительно, что никто не погиб. Просто чудо.
— Да, — подтвердил я. — Никто не погиб. Ни один человек. Действительно чудо при катастрофе таких масштабов.
Сделал паузу. Дал им время подумать.
— Чудо, — медленно повторила Надежда. Взгляд метнулся к колбе с очищенной водой, потом обратно ко мне. — Как-то, что мы только что видели. Вы не теряли контроль. Вы спасали людей.
— Я удерживал воду. Направлял потоки в обход жилых кварталов. — я пожал плечами. — В суде не поверили. Сказали, что это невозможно. Один человек не может управлять таким объёмом воды. Сломать может, а вот спасти нет.
Повисла пауза. Красноречивая, тяжёлая. Все снова посмотрели на колбу.
— И вас осудили? — возмутился Волнов. — За спасение людей?
Я пожал плечами.
— В суде показания свидетелей не учли. Слишком фантастично звучало: один человек управляет потоком, способным снести полгорода. Проще было списать на везение.
— Сволочи! — выругался Волнов. — Простите за выражение, но иначе не скажешь!
— Меня сослали в Озёрный край, но по дороге попытались убить. Пришлось скрыться под чужим именем. Некоторым людям оказалось выгодно, чтобы последний Аквилон исчез навсегда.
Добролюбов хлопнул себя по лбу. Звук получился неожиданно громким в тишине конторы.
— Ну конечно же не выгодно! — Его голос дрогнул от негодования. — Лазурины! Они прибрали к рукам всё наследство Аквилонов!
Остановился, повернулся ко мне. В глазах горел азарт человека, сложившего головоломку.
— Как же я сразу не сообразил! Ваш отец, Мирон Аквилон, он же был легендой в нашем крае!
Мирон. Имя отца вызвало странное чувство. Это не моё воспоминание, но и не совсем чужое. Высокий мужчина с добрыми глазами, учащий мальчика чувствовать воду.
— Именно Аквилоны развивали здесь индустрию чистой воды! — продолжал Добролюбов. — Видите ли, в чём проблема Озёрного края, Воды у нас хоть залейся — каналы, реки, озёра. Но для питьевой воды это скорее проклятие, чем благословение.
— Почему же? — удивилась Надя.
— Слишком близко водоносный слой, — пояснил Добролюбов. — Другими словами, вода в колодцах практически та же, что и речная. Пить можно, но… запах бывает так себе, да и инфекции встречаются. Чтобы добраться до чистой воды надо бурить артезианские скважины.