Матрос поставил шкатулку на ящик рядом с моим саквояжем.
Щёлк! Замок открылся, и в этот момент я позволил воде стать скользкой лужицей под его ногами.
— Бляха-муха! — только и успел выкрикнуть матрос, когда его ноги внезапно поехали в разные стороны.
Взмахнув руками как мельница крыльями в хороший ветреный день, матрос с грохотом плюхнулся на зад.
Но на этом его неприятности не закончились. Он покатился к борту, едва не перевалившись через него в узкую тёмную щель между баржей и причалом.
— Держи его, лешего! — заорал кто-то из команды, и двое матросов бросились к товарищу, хватая его за руки.
Неспешным шагом я подошел к шкатулке. Спокойным движением захлопнул её и положил обратно в саквояж.
— Вот неуклюжий, — с ледяным спокойствием произнёс я. — Чуть мою вещь не утопил.
— Да я не… я только посмотреть хотел! — пытался оправдаться матрос, которого уже успели вытащить из опасной щели.
— Чуть не убился, дурень! — рявкнул на него боцман, подоспевший к месту происшествия. — А ну пшёл отсюда, пока капитан не прознал!
Матрос, бросив на меня испуганный взгляд, поспешно ретировался. Я заметил, как трое его товарищей перешёптываются, косясь в мою сторону с явным подозрением. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться — слух о том, что со мной лучше не связываться, разойдётся среди команды в считанные минуты.
— Полагаю, осмотр закончен? — я подхватил свой саквояж, неловко держа его скованными руками.
Никто даже не попытался ни остановить меня, ни помочь. Все отводили взгляды.
— Ты это… извиняй его, господин, — нехотя буркнул боцман, поглядывая на меня с опаской. — Бестолочь он у нас. Недавно на барже служит.
— Бестолочь, — согласился я. — Стоило бы проучить его.
— Так накажем, обязательно накажем! — торопливо заверил боцман и, бросив ещё один настороженный взгляд, тоже поспешил удалиться.
Конвоир, до этого наблюдавший за происшествием со стороны, мрачно подошёл ко мне.
— Вам бы лучше пройти в каюту, господин Аквилон, — сказал он таким тоном, будто ему приходилось ломать себя, чтобы говорить вежливо. — Во избежание… дальнейших инцидентов.
— Как скажете, — я склонил голову в демонстративном подчинении, отчего офицер ещё больше помрачнел.
В тесной каюте, куда меня отвёл раздражённый конвоир, было душно и пахло рыбой. Тонкая перегородка отделяла меня от грузового отсека, и через неё доносились приглушённые голоса матросов, ругавшихся друг с другом по вопросу размещения каких-то бочек.
Судно не было предназначено для перевозки пассажиров. Я тут был единственным, да и то с непонятным статусом. Не арестант, таковым полагалась охрана, а ссыльный.
Въезд в столицу, а также в другие крупные города Империи мне был теперь запрещён. Единственный конвоир должен был доставить меня до места назначения, а после вернуться обратно.
Я устроился на узкой койке, прислонившись спиной к стене, и открыл шкатулку. На тёмно-синем бархате лежал перстень — главное сокровище рода Аквилонов. Ажурная серебряная оправа окружала прозрачный кристалл, внутри которого переливалась живая капля воды. Она словно пульсировала в такт моему сердцебиению.
Странная вещица. Я помнил, что она всегда была у меня, с самого детства. Но лишь теперь, после случившегося с плотиной, начинал понимать её истинное значение.
В голове всплыли образы прошедшей недели. Треск плотины, паника толпы, и внезапное пробуждение — будто что-то дремавшее внутри внезапно очнулось. Я видел, как вода, эта стихия, которая должна была принести разрушение, внезапно подчинилась мне. Моим рукам, моей воле.
Водные маги считались слабейшими из всех. Что за величие в способности отыскать колодец или оросить поле?
Таких как я чуть ли не с рождения приписывали к министерству Земледелия. Поднимать целину на окраинах обитаемого мира.
И только сейчас я ощутил в своей родовой стихии нечто могучее. Я не просто чувствовал воду, но мог управлять ей.
Я спас людей — тех, кого считал нужным спасти. Направил потоки в обход жилых кварталов. А потом… обвинение в «применении запрещённых практик». Чушь какая. Кому помешало то, что я спас жизни?
— А вы бы предпочли, чтобы все утонули? — спросил я тогда напрямую.
Обвинитель осёкся, поджал губы.
— Дело не в том, что вы сделали, господин Аквилон, а в том, КАК вы это сделали. Использование запрещённых техник карается…
Я не дал ему закончить, рассмеявшись прямо в лицо. Запрещённых техник? Да я понятия не имел, что делаю! Просто вытянул руки и почувствовал, как вода слушается, подчиняется. Словно я всегда умел это делать, просто забыл на время.