— Доброе утро, Данила! — махнул он мне и тут же поправил манжеты. — Готов показать мне этого чудака-изобретателя? Я тут всю ночь думал, как лучше с ним договориться!
В голосе сквозило то самое возбуждение, какое бывает у азартного игрока перед большой партией. Для простого лодочника, пусть и бывшего боцмана флагманского бронехода, назначение исполнительным директором целого предприятия было невиданным карьерным взлётом. И Волнов явно собирался оправдать оказанное доверие.
— Доброе, Иван Петрович, — с улыбкой ответил я. — Конечно, здесь недалеко.
Он ловко спрыгнул в лодку и устроился возле меня на корме. Я активировал движетель, и мы заскользили вдоль канала, оставляя за собой расходящиеся круги.
Волнов не мог усидеть спокойно.
— Слушай, Данила, а что он за человек, этот Шестаков? — наконец не выдержал он. — Какой у него характер? Что любит, что не любит? Чем можно заинтересовать?
Я отвечал, как мог, попутно наблюдая за превращением простого лодочника в делового человека. Волнов старательно записывал мои ответы в книжку, размышлял над ними, подкручивая ус.
— Главное, — предупредил я, — не пытайся с Шестаковым торговаться. Он человек творческий, обидчивый. Ему важнее признание, чем деньги.
— Понял, понял, — Волнов сделал пометку в книжке. — Никакого торга. Уважение к таланту.
Мы свернули в боковой канал. Здесь было тише, только скользили редкие лодки местных жителей. На балконах сушилось бельё
Мастерская Шестакова выглядела точно так же, как при моём последнем визите. Видимо, полученный гонорар не пошел ему впрок.
Зелёная краска облупилась ещё больше, ставни по-прежнему висели на одной петле. Табличка «Ремонт артефактов любой сложности» покосилась под таким углом, что прочитать можно было, только наклонив голову. Увидев её Волнов нахмурил лоб. Задача уже не казалась ему такой очевидной.
Дверь в подвал была приоткрыта. Оттуда доносились звуки — металлический лязг, шипение, похожее на работу паяльника, и бормотание самого изобретателя.
Спустились по скрипучим ступеням. В подвале царил привычный творческий хаос. С потолка свисали непонятные конструкции на цепях и верёвках, вдоль стен громоздились стеллажи с деталями.
Сам Шестаков возился с очередным изобретением — на первый взгляд похоже на кофемолку, но с тремя рукоятками и невероятно сложной системой шестерёнок. На голове у него красовались две пары очков одновременно — одни для дали, другие для близи. Третья пара висела на шее.
— Пётр Савельевич? — окликнул я.
Изобретатель вздрогнул, обернулся. Узнал меня не сразу, пришлось снять верхние очки.
— А, молодой человек с тестерами! — обрадовался он. — Заходите, заходите! Только осторожно, там на полу…
Договорить он не успел. Волнов, который шёл следом за мной, наступил на что-то, что с треском лопнуло. По полу покатились мелкие шестерёнки.
— Ох, простите! — Волнов бросился собирать. — Я не нарочно! Сейчас всё соберу!
— Да ладно, ладно, — махнул рукой Шестаков. — Это от старого будильника, я их на запчасти разобрал. А вы кто будете?
Волнов выпрямился, подтяну лманжеты и произнёс с достоинством человека, репетировавшего эту фразу всю ночь:
— Иван Петрович Волнов, исполнительный директор предприятия по производству приборов для проверки воды.
Шестаков оживился. Отложил свою кофемолку-не-кофемолку, вытер руки о засаленный фартук.
— Предприятие? По производству? Моих приборов?
— Именно! — Волнов уже освоился. — И мы хотим предложить вам сотрудничество. Вы — главный конструктор, мы — производство и сбыт.
— Покажите-ка ваши изобретения, — попросил я Шестакова. — Иван Петрович очень интересуется техническими новинками.
Следующие полчаса прошли в осмотре мастерской. Шестаков, польщённый вниманием, превратился в настоящего экскурсовода. Вот самонагревающийся утюг, достаточно нажать кнопку, и он греется без углей. Вот музыкальная шкатулка с часами — играет разные мелодии в зависимости от времени суток. А вот его последняя гордость…
— Поющий чайник! — объявил изобретатель, снимая с полки медное изделие причудливой формы. — При закипании издаёт не свист, а настоящую мелодию!
Волнов пришёл в полный восторг. Вся его деловая серьёзность улетучилась. Он вертел чайник в руках, заглядывал внутрь, тряс, прислушиваясь к звукам.
— Как работает? А почему именно такая мелодия? А можно сделать, чтобы играл другую? А если добавить ещё один свисток? А два? А если…