По сути же, все способности нынешних магов сводились к созданию и обслуживанию различных устройств. Самые талантливые и выдающиеся маги конструировали и создавали что-то новое.
Те кто послабее занимались обслуживанием и ремонтом, ну а большинство самых слабых были лишь живыми «батарейками».
Я до сих пор не наблюдал использования ни одного заклинания. Память Лазаря Аквилона тоже не хранила ничего подобного.
Его дар оценивали как средний по уровню, а самого студента готовили к обслуживанию ирригационных сооружений, огромных полей, орошаемых благодаря водной магии.
Поэтому мои простейшие заклинания, вроде использования воды в драке или нагрева шампанского казались окружающим подлинным чудом. Никому и в голову не приходило связать их со мной.
А то плетение, которое я благодаря древней памяти применил при прорыве плотины и вовсе списали на слабый контроль и прорыв стихийной магии.
Интересно, как можно было прийти к такому странному использованию магических сил? Когда-то о подобном мечтал Совет Магов. Дорвавшиеся до власти посредственности пытались ограничить изучение магии, поставив её под свой контроль. Интересно, остались ли отголоски этой организации сейчас, или она сгинула в веках, совершив при этом своё черное дело, почти погубив магическое искусство.
— Посмотрите, какой интересный амулет! — воскликнула вдруг Надя.
Мы как раз проходили мимо одной старушки.
На лотке у той, были разложены простые медные поделки, внешне значительно уступавшие «чудодейственным» товарам остальных торговцев.
Надя наклонилась к лотку и взяла в руки медальон на потёртом кожаном шнурке — обычную медную рыбку, причем далеко не новую.
Я мгновенно узнал слабенький артефакт «спасения утопающего».
Выбор Нади подтвердил мои предположения. Доктор была магом, причем довольно сильным, раз смогла почувствовать остаточную энергию. Амулет был почти полностью разряжен и в таком состоянии бесполезен.
Кстати, будь у меня сейчас деньги, я бы с удовольствием прикупил себе несколько амулетов из русалочьего камня.
Не для защиты, а как резервуары — можно было бы сливать туда излишки энергии при тренировках, постепенно прокачивая магический резерв. Но пока это непозволительная роскошь. Каждая монета на счету.
— Красивый, — тихо сказала Надя, поворачивая рыбку в руках. Солнечный луч скользнул по потускневшей меди, и крохотной бусинке глаза-кристалла.
Старушка подняла на неё выцветшие глаза.
— Это от утопления поможет, милая, — проговорила она. — Мой-то мне не верил…
— Умеете плавать? — спросил я Надю, отвлекая от грустной истории торговки.
Она смущённо улыбнулась, и на её щеках появился лёгкий румянец:
— Не очень… То есть, совсем плохо. — она замялась. — Гувернантка говорила, что это неприлично для благородной девицы. Плескаться в воде.
Типично. Аристократическое воспитание иногда граничит с идиотизмом.
— Возьмите, — посоветовал я. — Я слышал про такие. Помогают держаться на воде. По крайней мере некоторое время, пока не спасут.
— Правда? — она с сомнением посмотрела на медальон, вертя его в пальцах. — Но это же просто… украшение?
— Не совсем, — я понизил голос, наклонившись ближе. — Камень настоящий. И видите эти символы по краям? Это руны, такими фиксируют магические плетения. Слабенькие, почти стёртые временем, но действующие.
Надя прищурилась, разглядывая едва заметные значки.
— Да, я видела такие на измерительных приборах, но никогда не вникала в их смысл. Не моя специальность. А эти что означают?
— «Вода хранит» и «Вода несёт», — объяснил я. — Базовые защитные формулы. Ничего особенного, но лучше, чем ничего.
Она кивнула и повернулась к старушке:
— Сколько стоит?
— Два рубля, милая, — ответила та.
— Благодарю, — Надя бережно приняла медальон.
— Позвольте помочь, — предложил я, когда Надя попыталась сама застегнуть медальон.
Она повернулась ко мне спиной, приподняв волосы. Прости, бабуля, но твоя поделка никого не спасёт. А вот если влить в неё немного настоящей силы…
Коснувшись артефакта, я почувствовал его убогую структуру. Как дырявое ведро, из которого утекает даже та малость энергии, что в него вложили. Руны были начертаны правильно, но без понимания сути. Как ребёнок, старательно копирующий буквы, не умея читать.
Тонкой струйкой направил энергию в медальон, укрепляя связи, латая «дыры», усиливая защитные свойства. Работа ювелирная. Направишь сылы слишком много, и артефакт просто перегорит. Слишком мало — и толку не будет. Я выбрал золотую середину: теперь эта рыбка сможет удержать человека на поверхности добрых полчаса, даже без сознания.