— Не нравится, когда планы рушатся, обер-майор? — негромко спросил я, подойдя почти вплотную. — Про такой исход событий вас не предупредили?
— Заткнись, Аквилон! — прошипел он, направляя револьвер мне в грудь. — Одно движение и…
— Ключ, — спокойно сказал я. — Отдайте ключ от наручников, и, возможно, сможете спастись.
Глава 2
Бешенство исказило его лицо, но он уже понимал, что выбора нет. Дрожащими пальцами он протянул мне ключ.
Я быстро отпер тяжёлые кандалы, с наслаждением сбрасывая их на палубу. Руки теперь двигались свободно, кровь снова нормально циркулировала. Я чувствовал, как магическая энергия разливается по телу — сначала медленно, затем всё быстрее.
Странное дело — уверенность в своих силах совершенно не соответствовала тому, что я реально знал и умел.
Крики и топот матросов отдавались в голове барабанной дробью. Чудовище крушило корабль, а я смотрел на него, и не знал что делать.
Точь-в-точь как тогда, у плотины.
И тут время словно застыло.
В моём сознании вспышкой пронеслись образы прошлого. Лазурный Свод — мой подводный город под прозрачными куполами. Тысячи людей, спокойно дышащих под водой. Мои подданные, мои соратники.
Моё сознание словно раздвоилось — часть меня отказывалась принимать эти воспоминания как свои собственные.
Молодой студент-маг Лазарь Аквилон никогда не правил подводным городом, не командовал армиями, не противостоял целым империям. Его жизнь была простой — занятия в академии, дружеские гулянки в компании друзей, мысли о не слишком блестящем, но вполне определённом будущем.
— Это не твои воспоминания, — зашептал голос, одновременно мой и не мой. — Ты — Лазарь Аквилон, двадцати лет от роду, студент младшего курса Императорской академии Практической и Бытовой магии.
Я почти физически ощущал, как две личности столкнулись внутри одного тела. Студент отчаянно цеплялся за свои слабости и привычки, за свои мечты о карьере провинциального мага-ирригатора, за свою любовь к булочкам с яблоками и корицей, которые он покупал в пекарне, прогуливая пары.
«Ты — Архимаг Глубинных Течений,» — настаивал другой голос, более глубокий, властный. — «Создатель Лазурного Свода, повелитель водных стихий, тот, чьё имя шептали со страхом и восхищением. Эта жизнь — лишь мгновение для тебя, временное пристанище для твоей древней души.»
Мгновение эти две половинки отчаянно боролись во мне, а потом вдруг сложились как две детали одной головоломки.
Щелк!
И я стал целым.
Воспоминания хлынули потоком.
Я видел, как сотни сильнейших боевых магов Совета прорывался через защитные барьеры, как их аура искажала привычные подводные течения. Совет объявил меня еретиком — за то, что я осмелился достичь непревзойдённого мастерства в водной магии, за то, что отказался подчиняться новым ограничениям.
Ученики и старейшины, готовые умереть за меня и за свободу магического искусства.
Я велел им всем спасаться, чтобы сохранить секреты стихийной магии, а сам принял бой. Неравный, но давший моим последователям возможность укрыться.
Когда мои силы иссякли, я использовал ритуал Вечного Течения, растворил своё физическое тело в водовороте чистейшей энергии.
А часть сущности спрятал в перстне с сапфировой каплей — том самом, что сейчас в качестве медальона висел на моей шее.
Прошли века или тысячелетия — не знаю. Но именно сейчас пришло время вернуться.
Вспышка закончилась так же внезапно, как началась. Время снова потекло, и я вновь увидел творящийся на палубе кошмар.
Обер-майор, мой конвоир в панике, палил из револьвера в монстра, но только привлекал этим внимание существа.
— Бесполезно! — крикнул я, но он не слышал меня в общем гвалте.
Пули проходили сквозь маслянистую тушу монстра и растворялись в ней, как камни, брошенные в болото.
Тварь дёрнулась, замерла на мгновение, а затем её внимание целиком переключилось на конвоира. Три щупальца одновременно взметнулись над палубой, словно кобры перед броском, и замерли, нацелившись на побледневшего офицера.
— Беги, дурак! — крикнул я, но конвоир, охваченный паникой, продолжал стрелять, пока револьвер не защёлкал вхолостую. Тварь, словно ожидая это, атаковала.
Щупальца двигались с неестественной скоростью, превращаясь в размытые тёмные полосы.
Первое обвило ногу конвоира, второе — туловище, а третье обхватило шею, сдавливая её с такой силой, что глаза офицера едва не вылезли из орбит.