Полицейский участок на Портовой располагался в приземистом каменном здании, которое когда-то было складом. Об этом напоминали мощные стены, способные выдержать осаду, и маленькие окна под самым потолком. Идеальное место для содержания буйных пьяниц и мелких воришек.
Меня с моим мокрым противником развели по разным комнатам — предосторожность разумная, хоть и запоздалая. Я просидел в маленькой комнатке минут двадцать, разглядывая облупившуюся краску на стенах и считая трещины на потолке, прежде чем меня привели в кабинет следователя.
Кабинет оказался на удивление просторным, хоть и обставленным с казенной экономией. Стены были выкрашены в тот специфический оттенок зеленого, который способен вызвать депрессию даже у самого жизнерадостного человека. На потолке пятна от протечек складывались в загадочные узоры — вон то похоже на медведя, а это определенно карта неизвестного континента.
За массивным дубовым столом восседал Петр Карпович Мухин. Имя я знал, поскольку следователь первым делом представился. Остальное было понятно без слов.
Седые виски, усталые карие глаза, в которых читалось желание дожить до пенсии без приключений. На столе перед ним лежал тот самый гвардейский посох. Феникс на навершии выглядел надменно даже в горизонтальном положении.
Напротив сидел мой недавний противник. Вода с него уже не капала, но вид оставался жалким. Одежда висела мешком, волосы слиплись, усы поникли. Только осанка оставалась аристократической — спина прямая, подбородок вздернут, во взгляде презрение ко всему окружающему.
— Итак, — Петр Карпович откинулся на спинку стула, и оно жалобно скрипнуло под его весом. — С чего началась драка?
— Это была не драка, — спокойно поправил я. — Это было покушение на убийство. Этот человек атаковал меня из засады боевой магией.
— Ложь! — мокрый гвардеец дернулся вперед. — Это была самооборона! Он напал первым!
— Интересно, как именно я напал? — я развел руками. — У меня нет магических способностей. Я что, кулаками на боевого мага кидаться должен был?
Мухин перевел взгляд с него на меня, потом на посох. По лицу было видно — ввязываться в конфликт с гвардией он не хотел категорически.
— Может быть, это все… недоразумение? — он произнес это с надеждой человека, который очень хочет, чтобы проблема рассосалась сама собой. — Случайность? Сумерки, плохая видимость. Вы шли по переулку, он вас за грабителя принял…
— Недоразумение? — я покачал головой. — Господин следователь, он выпустил в меня семь огненных снарядов.
— Семь… — Петр Карпович поморщился, как от зубной боли. — И вы считали?
— А как не считать, когда в тебя стреляют? Это концентрирует внимание удивительным образом.
Следователь вздохнул, наклонился ко мне через стол.
— Слушайте, молодой человек, — он понизил голос до заговорщического шепота. — Я вам по-хорошему говорю. Вы парень молодой, вся жизнь впереди. Зачем вам проблемы с гвардией? У них свои суды, свои порядки. Они вас потом так затаскают по инстанциям, что косточек не соберете. Может, договоритесь полюбовно? Ну там, извинения принесет, компенсацию какую выплатит…
— Мне нужно сделать телефонный звонок, — заявил я. — Это мое право.
— Телефонный звонок? — он нахмурился. — Зачем? Родственников известить хотите? Так вы же не арестованы, мы просто обстоятельства выясняем…
— Я хочу известить своего адвоката. Василия Петровича Громова.
Эффект превзошел все ожидания. Мухин поперхнулся воздухом, закашлялся.
— Громова? — переспросил он, отдышавшись. — Того самого Громова? Адвоката Громова?
— Его самого, — подтвердил я.
— И вы мне хотите сказать, что знакомы с самим Громовым? Смелое, доложу я вам, заявление.
— Петр Карпович! — выпалил один из доставивших нас в участок городовых, которые сидели в кабинете на случай, если мы начнем буйствовать. — Это же тот самый ныряльщик! Который медальон Громовых нашел! Я его в Камышовой бухте видел!
Петр Карпович посмотрел на меня совсем другими глазами. Если я действительно знаком с Громовым, если он мой адвокат… Маленький следователь мог огрести больших проблем.
— Так вы действительно… тот самый…
— Данила Ключевский, к вашим услугам, — представился я. — Так что насчет телефонного звонка?
— Да-да, конечно! — он вскочил так резко, что едва не опрокинул чернильницу. — Сейчас же! Телефон в коридоре! Пойдемте!
Телефонный аппарат висел в конце коридора — черная бакелитовая коробка с никелированными деталями. Я набрал номер, ожидая долгих препирательств со швейцаром. Но неожиданно ответил сам Громов.