Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Мы оба обернулись.
В дверях стояла Надежда Светлова.
Она выглядела так, словно бежала всю дорогу. Дыхание сбилось, светлые волосы выбились из прически и прилипли к вспотевшему лбу. На ней было летнее платье голубого цвета, изящное, из хорошей ткани. После дорожных неудобств она явно успела обзавестись приличным гардеробом.
В правой руке — скомканная газета. В карих глазах плескалась тревога, мгновенно сменившаяся облегчением при виде меня.
— Данила! — выдохнула она. — Вы… вы в порядке?
— Добрый день, Надежда. Да, как видите, цел и невредим.
Она сделала несколько неуверенных шагов в лавку, все еще тяжело дыша. Только тут заметила Золотова и смутилась.
— Простите, я… Газеты… Там написано… — слова путались, она явно не знала, с чего начать.
— Позвольте представить — Семен Аркадьевич Золотов, антиквар, — сгладил я неловкий момент, — Семен Аркадьевич, это Надежда Светлова, врач.
Золотов галантно поклонился:
— Очень приятно, сударыня. Редко встретишь столь очаровательного доктора.
Надежда покраснела еще больше.
— Я прочитала в газете про покушение, увидела ваше имя, — она развернула измятую газету. — Я спрашивала у газетчиков, где найти знаменитого ныряльщика. Потом у торговцев. Один сказал, что видел вас здесь вчера…
— Не стоило так беспокоиться.
— Как не стоило? — вспыхнула она. — Вы могли погибнуть! Этот офицер… Боевая магия… Я всю ночь не спала.
Она осеклась, поняв, что выдала больше, чем собиралась.
— Вы очень добры, — мягко сказал я. — Но, как видите, со мной все в порядке. Хотел бы я сказать, что это преувеличение газетчиков, но… Действительно было неприятно.
Золотов встрял в разговор.
— Мне нужно в подсобку. Проверить… э-э… запасы. Да, запасы.
Он скрылся за занавеской, оставив нас наедине. Повисла пауза. Надежда теребила газету, явно не зная, что сказать теперь, когда убедилась в моем благополучии.
— Может, прогуляемся? — предложил я. — Здесь душно, а на улице такой чудесный день. Заодно пообедаем — уже полдень близится.
— Да, конечно, — она с готовностью ухватилась за предложение.
Мы шли по улице, никуда не спеша. День действительно выдался чудесный. Солнце, легкий ветерок, в воздухе витал аромат цветущих лип.
— Простите за вторжение, — сказала она, уже более спокойно. — Просто когда я прочитала… Мы ведь знакомы всего несколько дней, но…
— Я тронут вашим беспокойством. Правда.
— Вы ведь не думаете, что я истеричка? — она искоса глянула на меня. — Врываюсь, как фурия, машу газетой…
— Думаю, что вы добрый человек, который волнуется о знакомых. Это редкое качество в наше время.
Мы дошли до ресторана «Золотой карась» — солидное заведение в особняке из красного кирпича.
Метрдотель, пожилой мужчина с военной выправкой, проводил нас к столику в углу.
— Здесь вам будет удобно, — сказал он, отодвигая стул для Надежды. — Меню принесут сейчас.
Когда мы остались одни, Надежда решительно отложила злополучную газету.
— Хватит об этом кошмаре. Расскажите, как вы устроились? Не думала, что знакома со столь знаменитым ныряльщиком.
Я рассказал о медальоне Громовых, добавляя комичных моментов, так что вскоре она уже улыбалась.
— А как вы? Удалось осуществить свои планы?
— Сняла кабинет, открыла практику, — небрежно ответила она, главное другое…
— Что же?
В её глазах появился знакомый блеск.
— Кажется, я нашла то, что заражает воду!
Глава 21
«Золотой карась» был местной достопримечательностью. Он занимал бывший особняк речного магната Карасёва — того самого, который лет тридцать назад разорился на попытке монополизировать перевозки по озёрному краю. История была громкой, о ней даже писали столичные газеты.
Ирония судьбы — его дом превратили в ресторан и назвали в честь его же фамилии.
Главный зал сохранил следы былого величия. Потолок украшала роспись — не виноградные гроздья с амурами, как можно было ожидать, а целая флотилия барж и водоходов, плывущих по лазурным волнам. Говорили, Карасёв заказал эту роспись в честь спуска на воду своего первого водохода.
Вместо обычных картин на стенах висели старые навигационные карты в рамах — Озёрный край во всей красе, с глубинами, мелями и фарватерами. Между картами — корабельные штурвалы, лоты и прочая речная романтика.