Когда Тураби и его люди узнали о кровавой расправе, они пришли в ярость. Суданское правительство обвинило организацию «Аль-Джихад» в том, что она ведет себя так, будто является «государством в государстве», и потребовало от Завахири и его людей немедленно покинуть страну. Им даже не дали времени собрать вещи. «Мы все сделали согласно нормам шариата, — оправдывался Завахири. — Если мы не можем применить их к себе, то как же можем требовать соблюдения их другими?»
«Аль-Джихад» в тот момент дислоцировался, главным образом, в Афганистане, Иордании и Судане. Многие члены порвали связи с организацией, возмущенные казнью двух малолеток. Под началом Завахири осталось менее сотни активных членов, и большинству из них теперь пришлось собирать семьи и уезжать из Хартума.
«Настали тяжелые времена», — признался Завахири в Йемене, куда был вынужден бежать. Он рассказал некоторым своим коллегам, что от переживаний у него начала развиваться язва желудка.
Его разочарованные сподвижники часто вспоминали слова, сказанные майором Эсамом аль-Камари, что в Завахири отсутствуют существенные качества лидера. «Ты можешь быль членом какой-нибудь группы, но не можешь стать руководителем». Это оказалось мрачным пророчеством.
Кроме надежды на бен Ладена, у Завахири почти не осталось ресурсов. Нужно было спланировать акцию против египетских властей, чтобы спасти репутацию и удержать в организации оставшихся людей. Завахири считал, что кровавая драма с юношами была необходима, — следовало продемонстрировать решимость. Теперь он уверовал, что только насилие способно изменить историю. В битве с врагом рождается новая реальность. Его стратегия заключалась в том, чтобы вынудить правящий режим начать в Египте массовые репрессии, в результате которых в народе вспыхнет еще большая ненависть к Мубараку. Завахири преуспел, но египетский народ не повернулся лицом ни к нему, ни к его движению. Египтяне становились нищими, разочарованными и отчаявшимися. В игре, которую затеял Завахири, идея отмщения перестала быть главной и стала местью ради мести.
Первые акции обычно планировались по расписанию ближайших политических событий. 19 ноября 1995 года отмечалась очередная годовщина со дня поездки Анвара Садата в Иерусалим, и люди Завахири взорвали египетское посольство в Исламабаде. Несмотря на то что взрыв был операцией «Аль-Джихада», он стал прототипом последующих атак «Аль-Каиды» — терактов, приуроченных к определенным событиям, с целью их сорвать. Один из людей Завахири, известный как Абу Хабаб, бывший египетский таксист, изучил химию и стал инструктором по подрывному делу. Он изготовил нескольких мощных бомб. Два человека подъехали к посольству, один из них вышел с сумкой «Самсонайт», где лежало оружие. Он бросил несколько гранат в сотрудников службы безопасности. Пикап, в котором находилось свыше центнера взрывчатки, рванулся во внутренний двор, после чего водитель замкнул детонатор. Посольство взлетело на воздух. Множество зданий в радиусе полукилометра получили повреждения. Шестнадцать человек, не считая двух смертников, погибли, и шестьдесят получили ранения.
Этот теракт стал первым успешным делом организации под руководством Завахири. «Бомба, оставившая от посольства одни развалины, стала красноречивым и явным посланием», — писал Завахири в своих мемуарах. Бен Ладен не одобрял подобной акции и не радовался успеху. Пакистан все еще оставался преддверием Афганистана и своеобразным убежищем для многих арабов, которые осели там после войны. В результате правительство страны приказало задержать две сотни бывших добровольцев, собрать их в зале для свадебных церемоний и подготовить к депортации на родину. Власти были весьма удивлены, когда в зале появился бен Ладен с авиабилетами до Судана. В результате под его контроль перешла большая группа потенциальных террористов, которые теперь зависели лично он него, сохраняя некоторую лояльность к Завахири.
От последнего отвернулись многие его бывшие последователи, потрясенные как гибелью невинных, так и использованием смертников. Подобные вопросы всегда возбуждали споры о моральной допустимости всемирного джихада. В ответ Завахири создал теоретическую базу для оправдания взрыва в Исламабаде и последующих аналогичных атак «Аль-Каиды».
Он объяснял, что внутри посольства не было невиновных. Всякий, кто работал там, от дипломатов до охранников, поддерживал египетский режим, который преследовал тысячи фундаменталистов и препятствовал установлению в стране исламской формы правления. Всякий, кто служит этой власти, должен нести ответственность за ее преступления. Ни один истинный мусульманин не будет работать на такое правительство. Несомненно, Завахири исповедовал такфиристские взгляды, которые нашли свое логическое развитие в Алжире. Он также соглашался с тем, что действительно могли быть невинные жертвы — погибшие дети, истинно верующие, но мусульмане крайне слабы, а их враг слишком силен. В таких чрезвычайных обстоятельствах убийство невиновных может быть оправданно.