В замкнутом пространстве резидентуры «Алек» Дэн Коулмен продолжал изучать протоколы допросов Фадля. Он также читал расшифровки телефонных переговоров, перехваченных с линий связи различных предприятий бен Ладена в Хартуме. Чаще всего набирался номер, принадлежащий бывшему секретарю бен Ладена Вадиху эль-Хейджу, находившемуся в столице Кении Найроби. Большая часть разговоров Хейджа была переведена с арабского, за исключением нескольких разговоров, что он вел по-английски со своей американской женой. Он часто пытался употреблять кодовые выражения, которые жена отказывалась понимать.
— Пошли ему десять зеленых бумажек, о’кей? — говорил Хейдж в одном из разговоров.
— Десять красных бумажек? — переспросила жена.
— Зеленых.
— Ты имеешь в виду деньги? — сделала вывод жена.
— Большое спасибо, — саркастически заключил Хейдж.
Коулмен заинтересовался Хейджем, который, несмотря на трудное торговое ремесло, был внимательным отцом и заботливым мужем. Во время частых отлучек он звонил домой и просил жену не разрешать детям много смотреть телевизор. Для отвода глаз он работал в благотворительной организации под названием «Помощь народу Африки», а на самом деле промышлял подпольной торговлей драгоценными камнями.
В ЦРУ возникла идея попытаться завербовать Хейджа в качестве информатора. Когда Коулмен изучил распечатки, он пришел к выводу, что сделать это будет трудно, но все-таки решил поехать в Кению, в надежде найти доказательство существования «Аль-Каиды», про которую рассказал Фадль.
В августе 1997 года Коулмен и два офицера ЦРУ, в сопровождении нервных кенийских полицейских, вооруженных советскими автоматами АК-47, появились перед домом Хейджа в Найроби с ордером на обыск. Дом был обнесен высоким забором из шлакоблоков, покрытых битым стеклом. Тощая немецкая овчарка охраняла внутренний двор. Американская жена Хейджа Эприл Брайтски Рэй и ее шестеро детей были дома вместе с Мэрион Браун, матерью Эприл. Обе женщины, обратившиеся в ислам, носили хиджабы.
Коулмен многое узнал об этих женщинах, прежде чем впервые увидел их воочию. Он относил таких женщин к категории жен гангстеров, которые в общих чертах знали, чем занимаются их мужья, но которым практически невозможно предъявить обвинение в соучастии. Эприл была дородной женщиной с приятным круглым лицом. Она сказала, что муж выехал из страны по делам (действительно, он поехал в Афганистан на переговоры с бен Ладеном), но должен вернуться в ближайший вечер. Коулмен показал ей ордер на обыск и спросил, не знает ли она, где ее муж держит секретные документы.
Комната Хейджа была завалена разными папками. Пока агенты разговаривали с Эприл в гостиной, Мэрион Браун гостеприимно указала Коулмену на буфет в маленькой комнате.
— Не хотите ли кофе? — предложила она.
Коулмен заглянул на кухню и отказался.
— Очень хорошо, а то я бы, наверное, попыталась отравить вас, — сказала она.
Кругом были разбросаны бумаги, блокноты, восьмилетней давности квитанции за газ, визитные карточки банкиров, адвокатов, туристических агентств и охотничьих фирм. На комоде в спальне Коулмен нашел ноутбук фирмы «Эппл».
На следующий день вернулся Вадих эль-Хейдж. Это был худой бородатый мужчина с парализованной правой рукой. Хейдж родился в Ливане, а затем вступил в брак с американкой и получил гражданство США. Он обратился в ислам из католичества. У него на сей счет были свои соображения. Он отправился на встречу с агентами с единственной целью — рассказать им о преимуществах ислама, и потратил целый вечер на то, чтобы попытаться обратить Коулмена и других офицеров ЦРУ в религию Мохаммеда.
Ночью в Найроби одному из американских специалистов удалось восстановить файлы, ранее удаленные с жесткого диска ноутбука Хейджа. Файлы подтвердили до этого момента голословные заявления Джамаля аль-Фадля о существовании тайной организации «Аль-Каида» и ее террористических планах. Но для возбуждения уголовного дела против бен Ладена материалов было недостаточно.
Коулмен и его люди просмотрели документы Хейджа, чтобы составить карту его поездок. Он закупал оружие для бен Ладена в Восточной Европе и часто ездил в Танзанию. Образ «Аль-Каиды» вырисовывался, но пока не столь четко, чтобы понять, что она собой представляет. В любом случае поездка в Африку была не напрасной, и разоблачение явки в Найроби, без сомнения, стало ее завершением.