Однако бен Ладен не производил впечатления харизматического лидера, особенно в тени Абдуллы Азама. «У него была скромная улыбка и мягкие руки, — вспоминал один суровый пакистанский моджахед. — Он жал руку как девушка». Усама выглядел очень стеснительным и серьезным и часто производил впечатление наивного человека. Когда он смеялся, то прикрывал рот руками. Один сириец, бывший доверенным лицом бен Ладена, вспоминал о своей первой встрече с ним: «Это было в ноябре 1985 года. В то время его никто не знал. Мы были в молитвенном зале в гостевом доме. Люди просили его сказать что-нибудь, он говорил о лошадях. Он сказал, что если вы любите лошадь, то должны отвечать за нее. Вот что занимало его тогда — лошади!»
Шейх Абдулла назвал небольшой отряд арабов, дислоцированный в Пешаваре, «Бригадой иностранцев». Арабы жили замкнуто: построили свои мечети, школы, выпускали свои газеты. Некоторые прибыли, ничего не имея в карманах, кроме записки с номером телефона. Благодаря щедрым пособиям бен Ладена многие из них поселились в престижном пригороде Хаятабад в квартале, состоящем из двухэтажных домов с земельными участками. В особняках были все современные удобства: холодильники, стиральные машины, кондиционеры и многое другое. Интересно, что многие арабы жили гораздо комфортабельнее самого бен Ладена.
По ту сторону Хайберского прохода бушевала война. Молодые арабы, прибывавшие в Пешавар, молились о том, чтобы удостоиться мученичества и достигнуть рая. Позже они рассказывай красивые легенды о том, как вдохновенно последовали призыву освободить своих братьев в Афганистане. Несмотря на зажигательную фетву Азама и щедрые субсидии бен Ладена, нашлось не более трех тысяч желающих принять участие в войне против Советского Союза. Хотя их все звали «арабо-афганцами», основной контингент добровольцев никогда не выдвигался дальше Пешавара.
Большинство арабо-афганцев были одиозными личностями, поэтому после отъезда путь назад им был отрезан. Другие молодые мусульмане, которым их собственное правительство рекомендовало участвовать в джихаде, являлись слепыми фанатиками. В случае возвращения домой им пришлось бы долго привыкать к обычной жизни. Эти восторженные идеалисты искали своего предводителя. Без вожака им приходилось трудно: они часто ссорились. У многих не было гражданства, им претила сама идея государства. Они считали себя скитальцами, уполномоченными самим Аллахом защищать весь исламский народ. Такова была и мечта бен Ладена.
В Пешаваре арабские добровольцы становились другими людьми. Они теряли даже собственные имена. В арабском подполье ребенок часто не знал настоящего имени своего отца. В качестве псевдонима моджахеды могли использовать имена своих сыновей или национальность. Воина джихада могли звать Абу Мохаммед (отец Мохаммеда) или Аль-Либи (ливиец). Такой код был очень прост для своих. Посторонним же расшифровать его было трудно.
Многих молодых арабов из Пешавара влекла смерть, а не победа в Афганистане. Идеализация мученичества была следствием множества книг, трактатов, видеофильмов и аудиокассет, выпущенных Азамом. Они продавались во многих мечетях и арабских книжных магазинах. «Я много ездил, чтобы завербовать людей для джихада, — говорил Азам, вспоминая свои лекции в мечетях и исламских центрах по всему миру. — Мы пытались утолить жажду мученичества. Мы все еще стремимся к этому». Азам приезжал в Соединенные Штаты каждый год: в Канзас-Сити, Сент-Луис, Даллас и другие главные города в центре страны, изыскивая деньги и вербуя добровольцев среди молодых мусульман.
Он рассказывал историю о моджахеде, который в одиночку, без посторонней помощи уничтожил целую колонну советских войск. Азам утверждал, что по нескольким храбрым моджахедам проехал танк, но они остались невредимыми. По другому воину джихада стреляли, но пули отскакивали от него. Даже смерть в устах Азама выглядела чудесной. По его словам, когда умирал от ран один героический воин, то его палатка наполнилась жужжащими пчелами и щебечущими птицами, несмотря на то, что дело происходило ночью в центре афганской пустыни. Тела погибших воинов Аллаха не подвергались тлению и даже после года нахождения в гробнице источали сладкое благоухание, а кровь в их жилах не густела. Небеса и природа сопротивлялись захватчикам. Птицы перехватывали сброшенные бомбы, создавая над моджахедами защитный экран, прятавший их от самолетов. Сказки распространились с невероятной быстротой. Шейх Азам щедро вознаграждал моджахедов, которые рассказывали ему чудесные небылицы.