"Разве вы не говорили когда-то, что не верите ни во что на свете и ничего не боитесь? Где же твоя сила теперь, когда тебе приходится терпеть поступки, чей груз я несу? У тебя есть сердце для мелочей, но иногда оно нужно и для больших вещей".
В этот момент Моад поставил свою лодку на набережной. Рокайя поспешил к Мириам. Она все еще дрожала всем телом. Не обращая внимания на Хасана, она воскликнула: "Халима прыгнула в реку!"
Мириам схватилась за сердце. Она посмотрела на Хасана, словно хотела сказать ему: "Это твоих рук дело!"
Хасан тоже был поражен. Он попросил рассказать подробности.
"Значит, когда она увидела, что вместо Сулеймана привезли Обейду, она сбежала? И ты говоришь, что Обейда не верит, что он в раю?"
Он посмотрел на Мириам, которая уткнулась лицом в свои руки и плакала.
Он встал.
"Следите за тем, чтобы впредь все шло как надо!"
Он отправился на набережную, где Ади ждал его в лодке.
"Назад в замок!" - приказал он.
"Я хочу, чтобы вы задушили того, кто в среднем саду, - сказал он евнухам, - как только останетесь с ним наедине. Обыщите его и принесите мне все, что найдете при нем. Затем похороните его вместе с двумя другими, убитыми сегодня утром, в дальнем конце садов, у подножия гор. Пару из двух других садов пришлите ко мне".
Суровый и мрачный, он поднялся в свою башню. Оказавшись на вершине, он дал знак, что пришло время покинуть сады. Он был рад, что с ним нет ни Абу Али, ни Бузурга Уммида. О чем ему было с ними говорить? Он должен был оставить миру объяснение и извинение за свои действия. Для верующих он должен был написать сборник своей философии, просто и в метафорах. Наследникам он должен был открыть последние тайны. Ему еще предстояла огромная работа. Но жизнь коротка, а он уже стар.
Измученный до смерти, он вернулся в свою комнату. Он рухнул на кровать и попытался заснуть, но не смог. Днем он ничего не боялся. Теперь он видел лицо Сулеймана, вплоть до мельчайших деталей. Да, казалось, он был счастлив. Но в следующее мгновение жизнь в нем угасла. Великий Боже! Какой ужасный эксперимент!
На его лбу выступили бисеринки пота. Теперь он видел, как ибн Тахир скачет к Нехавенду, одержимый одной мыслью. Да, именно там остановился его смертельный враг. Его "противоположный принцип", великий визирь Низам аль-Мульк, этот блестящий и прославленный ум, который исповедовал все, что человечество считало великим и хорошим. И все же где-то под всем этим скрывалась огромная ложь. Он преклонялся перед человечеством и его убеждениями вопреки лучшим убеждениям, которые, как знал Хасан, у него были. Он завоевал сердца масс и стал могущественным. Он добился этого благодаря доброте, щедрости и нескольким уступкам драгоценным человеческим желаниям. Оставалось ли место для другого, равного ему? Низам аль-Мульк превосходил его во всем. Он был старше его более чем на десять лет. Что же ему оставалось делать, кроме как прибегнуть к "противоположному пути"? Он - улыбающийся, я - мрачный. Он - прощающий, я - непреклонный. Он - нежный, я - страшный. И все же он знал, что визирь тоже способен быть безжалостным и беспощадным. Даже больше, чем он. Если мне удастся заставить его уступить, я стану единственным правителем Ирана.
"Только бы эта ночь закончилась!" - вздохнул он. Он надел пальто и вернулся на верхнюю площадку башни.
Он посмотрел вниз, в сады. Евнухи только что погасили лампы. Затем он повернулся к подножию гор. Там горел свет. Он вздрогнул. "Они хоронят мертвых", - сказал он себе. Его охватила жуткая дрожь при мысли о том, что однажды он исчезнет в небытии.
Мы ничего не знаем наверняка, подумал он. Звезды над нами молчат. Мы брошены на произвол судьбы и поддаемся иллюзиям. Бог, который правит нами, ужасен.
Он вернулся в свои покои и заглянул в лифт. Джафар и Абдур Ахман крепко спали. Он снял с них простыню. Свет из его комнаты тускло освещал их усталые лица. Он долго смотрел на них.
"Это правда, человек - самое странное существо на земле", - прошептал он. "Он хочет летать, как орел, но у него нет крыльев. Он хочет быть сильным, как лев, но ему не хватает лап. Каким ужасно несовершенным ты создал его, Господи! И в наказание Ты дал ему разум и способность осознать собственную беспомощность".
Он снова лег и попытался заснуть. Но ему удалось заснуть только под утро.
"Ибн Саббах - настоящий пророк. Он действительно верит в какого-то бога", - сказал Абу Али вечером Бузургу Уммиду. Тот посмотрел на него светлыми, почти детскими глазами. Затем он продолжил доверять ему.
"Видите ли, я не ошибся в нем. Как бы безбожно он ни говорил, я всегда верил, что только он может быть лидером исмаилитов. Потому что только он обладает тем величием сердца, которое необходимо. Хвала Аллаху! У нас есть пророк!"
"Воистину, ужасный пророк", - пробормотал Бузург Уммид.
"Мухаммед был не менее ужасен. Он послал тысячи людей на смерть. Но все они верили в него. Теперь они ждут Махди".
"Только не говори мне, что ты тоже его ждешь?"
Абу Али хитро улыбнулся и ответил.
"Массы никогда не ждали кого-то напрасно. Поверьте мне. История подтверждает это. Хорош он или ужасен, но он придет, потому что этого потребуют желания тысяч и тысяч сердец. В этом и заключается великий секрет человечества. Вы не знаете, когда и откуда он придет. Вдруг он окажется здесь".
"Похоже, что одна из форм безумия овладевает и вами. Вы верите! Даже зная, что человечество живет иллюзиями".
"Если он верит, почему бы и мне не верить?"
"Я начинаю думать, что все вы всегда этого хотели".
"Даисы не доверяют нам, потому что думают, что мы люди командира. У него есть ключ к федаинам. Мы должны вернуться к нему".
"Все эти перестановки туда-сюда не кажутся мне правильными. Но вы правы. Даисам нечего нам предложить. У нас нет своих людей. Значит, наше место - у командира".
В этот момент, вернувшись в свою резиденцию, девушки уныло плакали по Халиме. Они собрались вокруг бассейна, и Фатима, словно ястреб, напавший на стаю голубей, рассказала им, как все произошло. Они робко повесили головы и оплакивали свою погибшую спутницу. В ту ночь вернулись и девушки из двух дальних садов. Ужасная новость заставила их почувствовать, что все они - одна семья.
"Халима была лучшей из всех нас".
"Без нее в саду будет одиноко и грустно".
"Это будет ужасно скучно".
"Как же мы будем обходиться без нее?"
Мириам сидела в одиночестве на одной стороне. Она слушала, что говорят остальные, и чувствовала себя вдвойне хуже. Она поняла, что бессильна и что ничто больше не связывает ее с жизнью. Зачем ей вообще беспокоиться? С наступлением рассвета она велела девушкам ложиться спать. Она сходила за острым лезвием, вошла в ванную, разделась и легла в таз. Затем она вскрыла вены на запястьях.
Теперь она чувствовала себя спокойно, когда вода постепенно становилась красной. По мере того как вытекала кровь, уходила и жизнь. Ее охватило огромное изнеможение. "Пора спать", - сказала она себе. Она закрыла глаза и погрузилась в воду.
На следующее утро, когда Фатима пришла в ванну, чтобы поискать ее, она обнаружила ее бледной и мертвой в воде, красной от ее крови. Ее крик разнесся по всему зданию, а затем она потеряла сознание.
Примерно в это же время один из солдат султанской армии подошел к реке, чтобы напоить лошадей и ослов. Зацепившись за ветви деревьев в небольшой заливчике, он увидел обнаженное тело молодой девушки. Он вытащил ее на берег и не мог удержаться от восклицания: "Какая красота!"
Затем, чуть дальше, он заметил тело крупного животного. Какой-то леопард, подумал он. Ему удалось вытащить его на берег.
Животные испуганно заскулили.
"Спокойно... Я пойду доложу об этом своему командиру".
Люди эмира в большом количестве пришли на берег реки, чтобы посмотреть на странную находку. Один из старых воинов сказал: "Это плохой знак. Леопард и дева в объятиях смерти".