Ибн Тахир слушал его, не отрывая глаз. Он ожидал чего угодно, только не того, что Хасан будет защищаться, и вот так!
"Вы сказали, что вера ваших федаинов тверда. Едва ли! Все свои шестьдесят лет я прожил в вечной смертельной опасности. И если бы я мог знать, что моя смерть освободит славный трон Ирана от чужеземных деспотов, я бы бросился в нее без всяких надежд на небесную награду! По крайней мере, тогда. Я огляделся вокруг и понял, что если свергну одного из них, то на его место придет другой. Потому что не нашлось бы никого, кто знал бы, как использовать мою смерть. Поэтому мне пришлось искать других, кто согласился бы прицелиться в эти высокопоставленные головы. Никто не согласился бы пойти добровольно, потому что никто не осознавал своего призвания так остро и не гордился тем, что может пожертвовать собой ради дела. Пришлось искать другие средства. Этими средствами... этими средствами стали искусственный рай за пределами замка, сады королей Дейлама, как вы уже точно сказали . Где в жизни начинается обман и где заканчивается правда? Трудно сказать. Вы еще слишком молоды, чтобы понять. Но если бы вы были в моем возрасте! Тогда бы ты понял, что рай, который человек считает раем, на самом деле является раем для него. И что его удовольствия там - настоящие удовольствия. Если бы ты не прозрел, то умер бы счастливым в этом знании, как Сулейман и Юсуф... Я понятно объясняю?"
Ибн Тахир в изумлении покачал головой.
"Кажется, я начинаю понимать, и это ужасно".
"Вы знаете, что такое аль-Араф?"
"Да, Сайидуна. Это стена, отделяющая рай от ада".
"Верно. Говорят, что эта стена - место назначения тех, кто сражался за высшую цель против воли своих родителей и пал с мечом в руках. Они не могут попасть в рай и не заслуживают ада. Их удел - смотреть в обе стороны. Знать! Да, аль-Араф - это символ тех, у кого открыты глаза и кто имеет мужество действовать в соответствии со своими знаниями. Смотрите. Когда вы верили, вы были на небесах. Теперь, когда вы прозрели и отреклись, вы спустились в ад. Но на Арафе нет места ни радости, ни разочарованию. Аль-Араф - это равновесие добра и зла, и путь, ведущий к нему, долог и крут. Немногие имеют возможность увидеть его. Еще меньше тех, кто осмеливается ступить на него, потому что на Арафе вы одни. Это то, что отделяет вас от других людей. Чтобы выстоять здесь, нужно закалить свое сердце. Теперь я понял?"
Ибн Тахир застонал.
"Это ужасно".
"Что показалось вам таким ужасным?"
"Осознание пришло так поздно. Это должно было стать началом моей жизни".
Хасан окинул его быстрым взглядом. Его лицо просветлело. Но в его голосе все еще слышалась дрожь недоверия, когда он спросил его: "Что бы ты сделал, если бы твоя жизнь началась сейчас?"
"Прежде всего я хотел бы узнать все, что открыли величайшие умы. Я бы изучил все науки, проник бы во все тайны природы и Вселенной. Я бы посещал все самые знаменитые школы мира, исследовал все библиотеки..."
Хасан улыбнулся.
"А как же любовь? Вы забыли об этом?"
Лицо Ибн Тахира потемнело.
"Я бы избегал этого зла. Женщины бесстыдны".
"Ну-ка, где ты узнал эту глубокую истину?"
"Вы должны знать..."
"Это адресовано Мириам? Тогда вы должны знать, что она просила за вас. За всех вас! Теперь ее нет. Она перерезала себе вены и истекла кровью".
Ибн Тахир опустился на пол. Его сердце горько болело. Да, он все еще любил ее.
"Тот, кто намерен покорить Аль-Араф, должен быть хозяином и любви".
"Я понимаю".
"Что ты теперь обо мне думаешь?"
Ибн Тахир улыбнулся.
"Я чувствую себя намного ближе к тебе".
"Возможно, теперь и вы понимаете, что значит сорок лет наблюдать за миром, вынашивая в сердце великий план. И двадцать лет искать возможность осуществить великую мечту. Такой план и такая мечта похожи на приказ, который вы получили от неизвестного командира. Окружающий мир похож на вражескую армию, осаждающую крепость. Вы должны выбраться из крепости живым, если хотите пронести свой приказ через вражеские войска. Вы должны быть смелым и в то же время не терять голову. Смелым и осторожным одновременно... Это понятно?"
"Все становится ясно, сайидуна".
"Ты все еще считаешь меня злостным преступником?"
"Нет. С той точки зрения, с которой я вижу вас сейчас, вы не преступник".
"Хватит ли у вас смелости взобраться на Аль-Араф?"
"Отныне это будет моей единственной страстью".
Хасан подошел к нему и разрезал его узы.
"Вставай. Ты свободен".
Ибн Тахир непонимающе посмотрел на него.
"Что вы имеете в виду? Я не под...", - заикался он.
"Ты свободен!"
"Что? Я? Свободен? После того, как я пришел сюда, чтобы убить тебя?"
"Ибн Тахира больше нет. Теперь ты просто Авани. Ты начал свое восхождение к аль-Арафу. Одна ворона не выклевывает глаза другой".
Ибн Тахир разрыдался. Он бросился к его ногам.
"Прости меня! Прости меня!"
"Уезжай отсюда подальше, сынок. Учись, познавай мир. Ничего не бойся. Отбрось все свои предрассудки. Пусть ничто не будет для тебя слишком возвышенным или слишком низким. Исследуй все. Будьте храбрыми. Когда не останется ничего, из чего вы могли бы почерпнуть совет, возвращайтесь сюда. Возможно, меня здесь уже не будет. Но мои люди будут. Тебе будут рады, я позабочусь об этом. Когда это случится, ты будешь на вершине Арафа".