Затем он подсчитал потери и описал их разграбление.
"Пойдемте в актовый зал", - сказал Хасан. "Я хочу сам поздравить своих людей с победой".
Аль-Хаким поручил нескольким федаинам работать с его помощниками, чтобы они могли вживую увидеть, как ухаживают и лечат раненых. Они помогали ему вправлять сломанные конечности и перевязывать раны. Некоторым раненым пришлось прижигать большие раны, так что весь лазарет пропах горелой плотью. Раненые кричали и плакали, и их вопли были слышны по всей крепости. Те, кому отпилили конечность, неоднократно теряли и возвращали сознание и ревели безнадежнее всех.
"Это ужасно", - прошептал про себя ибн Тахир.
"Как удачно, что мы, федаины, ушли целыми и невредимыми, - заметил Юсуф.
"Война - это нечто ужасное, - сказал Наим.
"Это точно не для таких голубков, как ты, - рассмеялся Сулейман.
"Оставь Наима в покое, - отмахнулся Юсуф. "Он все время был рядом со мной, и я не прятался".
"Ты так громко ревел, что туркам пришлось зажать уши, чтобы не сражаться", - пошутил Сулейман. "Неудивительно, что наш сверчок спрятался под твоими крыльями".
"Ты не смог добраться до турецкого флага, как ни старался", - фыркнул Обейда.
Сулейман побледнел. Он не произнес ни слова, но наблюдал за аль-Хакимом, когда тот подошел к другому раненому.
Грек был способным врачом. Крики и стоны раненых его ничуть не беспокоили. Время от времени он успокаивал пациента ободряющим словом, но в остальном делал свою работу умело и неторопливо, как мастер за работой. При этом он объяснял федаинам основы перевязки ран, приправляя свои слова личной мудростью.
Турок сломал сержанту Абуне руку. Аль-Хаким подошел к нему, снял импровизированную перевязь, взял из рук федаинов доску и с ее помощью выпрямил, а затем укрепил сломанную конечность.
Пока сержант скрежетал зубами от боли, грек разговаривал с федаинами.
"Предрасположенность человеческого тела к гармонии настолько сильна, что отдельные части сломанной конечности жаждут воссоединения и слияния. Сила этого стремления к восстановлению целого настолько велика, что даже неправильно отрегулированные части воссоединяются. Мастерство хорошего врача заключается в том, чтобы знать истинное строение тела, избегать подобных нарушений и уметь соединять части сломанной конечности в соответствии с природой".
К тому времени, когда он закончил с исмаилитскими ранеными, он уже смертельно устал. Он увидел, сколько турецких раненых все еще ждут его, и послал ибн Тахира спросить у Абу Али, что ему с ними делать. Втайне он надеялся, что сможет справиться с ними быстрее, возможно, даже "вылечить" некоторых из наиболее тяжелых раненых с помощью надежного яда.
Ибн Тахир столкнулся с Абу Соракой, который пошел спросить великого дая.
Пришел приказ: "Обращайтесь с турками так же осторожно, как если бы они были нашими друзьями. Они нужны нам как заложники".
Доктор выругался и снова погрузился в работу. Теперь он больше не говорил ободряющих слов стонущим раненым и не пытался ничего объяснить федаинам. Более легкую работу он оставил своим помощникам. Из всех федаинов Обейда оказался самым способным.
Только к позднему вечеру он закончил обрабатывать раны и вправлять сломанные кости. Он отдал своим помощникам соответствующие распоряжения, а затем отправился на поиски командиров.
Тем временем в зале собраний командиры за едой и вином обсуждали дневные подвиги. Они делились предположениями о дальнейших действиях верховного главнокомандующего и о том, какие преимущества может принести им эта победа. Все они хвалили Абдул Малика за то, что он так блестяще выполнил свое задание.
Их настроение достигло апогея, когда в зале появился Хасан с двумя величественными данами. Его лицо сияло от удовлетворения, а когда он и командиры поприветствовали друг друга, его щеки задрожали от улыбки.
"У меня есть в вас отличные помощники, - сказал он, когда они сидели над блюдами и кувшинами. Особенно он похвалил Абу Али, который возглавлял всю экспедицию. Затем он повернулся к Абдул Малику и спросил его, как он справился с гаремами у Музаффара. Он признал его успешный вклад в битву и поблагодарил его за это. Он также похвалил Абу Сораку за то, что тот возглавил федаинов и так точно выполнял его указания. Затем он посмотрел на капитана Манучехра. На его лице появилась плутовская улыбка.
Манучехр не принимал участия в обсуждениях. Он дулся, потому что его заставили стоять со скрещенными руками, в то время как другие завоевывали боевые лавры. Он мрачно смотрел вперед, мало ел и много пил. Его гигантское тело вздрогнуло, когда на него устремился ухмыляющийся взгляд Хасана.
"Среди нас есть два человека, - сказал Хасан, его голос слегка дрожал от подавляемого отчаяния, - которые заслужили высочайшее признание за свои сегодняшние жертвы. Для настоящего солдата высшая честь - встретиться лицом к лицу с врагом. И не только высшая честь, но и величайшая радость. Тот, кто вынужден отказаться от этой чести и этой радости ради высшей цели, доказывает, что он настоящий мужчина, и заслуживает особого признания".
Он посмотрел на изумленные лица вокруг. Затем он стал серьезным и продолжил.
"Как я уже сказал, среди нас есть два человека, которым сегодня пришлось отказаться от этой чести и радости, хотя в душе они настоящие солдаты. Эти двое - Манучехр и я. Причины, по которым нам пришлось это сделать, очевидны. Я получаю удовлетворение от того, что вы, сражавшиеся в этой битве, доказали свою состоятельность. Манучехр удостоен чести быть назначенным мной эмиром и командующим силами всех исмаилитских замков".
Он поднялся и подошел к Манучехру, который тоже встал, его лицо покраснело от удивления и смущения.
"Вы, конечно, шутите, сайидуна, - заикаясь, проговорил он.
"Ни в коем случае, друг мой, - ответил Хасан, обнимая его. "Приказ уже подписан, и Абу Али доставит его тебе".
Одобрительный ропот пронесся по собранию командиров.
"Более того, ваша доля в награбленном будет равна доле других командиров", - добавил он. "Да, раз уж речь зашла о грабеже, давайте поговорим о его распределении".
Абу Али рассказал, сколько животных и оружия, сколько денег и других ценностей попало в их руки тем утром.
"Манучехр и каждый из военачальников, участвовавших в битве, получат по одному коню и по одному доспеху", - определил Хасан. "Плюс десять золотых. Люди Музаффара также получат по десять золотых, а его офицеры и сержанты - доспехи. Мы пошлем Музаффару десять лошадей, десять верблюдов и двести золотых в знак благодарности за то, что он прислал нам помощь. Семьи погибших получат по пятьдесят золотых. Остальная добыча будет разделена между нашими людьми. Федаины не получат ничего. Для них достаточно награды за то, что они сегодня сражались".
Когда они разделили добычу, Хасан снова заговорил.
"Мы должны нанести удар, пока железо горячо. Весть о поражении турецкого авангарда распространится по всему Ирану, как лесной пожар. Она поднимет мужество наших единоверцев и друзей и укрепит сомневающихся. Многие, кто втайне одобрял наши действия, теперь почувствуют себя смелее и поддержат нас открыто. Наши товарищи в осажденных крепостях получат стимул держаться . Наши враги будут вынуждены считаться с нами, и некоторые из них почувствуют, как заколотится сердце в их предательской груди".
Он подумал о великом визире, и командиры кивнули в знак понимания.
"Теперь, после победы, мы можем рассчитывать на большой приток новых верующих", - продолжил он. "Весь район Рудбара дружелюбен к нам, и отцы собираются отправить своих сыновей в замок, чтобы они стали воинами-исмаилитами. Абу Сорака, ты примешь их и проведешь отбор, как делал это до сих пор. Самые молодые, самые сильные и самые ясные головой должны стать федаинами. Но при этом сохраняется условие: они не должны быть женаты или вести беспутную жизнь. Короче говоря, они не должны знать женщин и их прелестей. Все остальные трудоспособные должны быть приняты в ряды солдат. Мы дополним старые правила и добавим несколько новых. Тот, кто был в замке до битвы, будет иметь определенные преимущества. Отличившиеся получат повышение. Ранг, обязанности, права и обязательства каждого будут четко прописаны. Мы издадим более строгие законы. Каждый должен быть одновременно солдатом и верующим. Мы искореним все земные желания. Сегодня мы в первый и последний раз разрешаем солдатам пить вино, потому что в замке находятся люди Музаффара. Пусть они узнают, что мы хозяева того, что разрешено, а что нет. Со временем они невольно станут работать на нас. О да, отныне вербовка новых последователей станет одним из наших главных приоритетов. Мы выпустим федаинов на землю, как пчелиный рой, чтобы они говорили и свидетельствовали от нашего имени. Мы также займемся пленниками, поэтому позаботьтесь о том, чтобы о них хорошо позаботились. Армия султана приближается, и, возможно, пройдет немного времени, прежде чем она окружит нас. Нам нужны люди, которые знают в ней толк. Они пойдут среди людей и будут распространять нашу веру и наше рвение. Так мы должны попытаться ослабить его основы, а остальное рухнет само собой".