Им не оставили выбора.
Я схватила телефон с прикроватной тумбочки, когда он зазвонил, и ответила, не глядя, кто звонит.
— Алло?
— Я хочу умереть.
Я усмехнулась.
— В чем дело?
— Этот ребенок должен родиться прямо сейчас, — заявила Брона. — Я больше не могу выносить беременность. Я чувствую себя воздушным шариком, который вот-вот лопнет.
— Представь, что чувствует Кила. Ее срок родов сегодня, и нет никаких признаков того, что она родит.
— Я знаю, — простонала Брона. — Но она может родить в любой момент. У меня в запасе есть еще неделя с небольшим.
— Займись сексом, — подбодрила я. — Диким, грубым сексом. Это должно сдвинуть дело с мертвой точки.
— Мы не можем, потому что мне слишком больно, когда Доминик входит в ритм, — объяснила Брона. — У нас не было секса больше трех недель, и ему придется страдать еще шесть недель после того, как я рожу ребенка… Он, скорее всего, бросит меня ради какой-нибудь женщины с прекрасно функционирующей задницей.
Когда я рассмеялась, это разозлило Барбару. Она спрыгнула с кровати и подошла к окну, и, не оглядываясь, запрыгнула на подоконник.
— Это не смешно!
Я продолжила смеяться.
— Прости, — подчеркнула я. — Я отношусь к этому серьезно, клянусь.
— Отлично, а вот и водопровод. — Брона шмыгнула носом. — Мне надоело плакать по пустякам.
— Я знаю, детка, но у тебя скоро родится ребенок, и тогда ты будешь плакать по другой причине. Из-за того, что не выспалась.
Брона слегка хихикнула.
— Что ты делаешь?
— Лежу в постели… думаю о том, как убить Дэмиена и выйти сухой из воды.
Тишина.
— Что он сделал?
— Он снова предложил меня выйти за него замуж, и когда я сказала «нет», он стал альфа-засранцем.
— Ты объяснила почему…
— Конечно, — перебила я Брону. — Я сказала ему, что еще не готова. Я люблю его до смерти, Брона, и я выйду за него замуж, но неужели это так ужасно, что я хочу, чтобы все развивалось немного медленнее?
— Нет, это не ужасно. Что ужасно, так это то, что Дэмиен забрасывает удочку, потому что не добивается своего.
— Именно это я ему и сказала!
— Как он это воспринял?
— Мы поссорились, а потом ушел на работу. — фыркнула я. — Из-за него у меня испортилось настроение.
— Он придет домой, умоляя тебя о прощении. — фыркнула Брона. — Этот человек так влюблен в тебя, что терпеть не может, когда ты на него злишься.
— Хотелось бы, чтобы он не был таким ворчливым.
— Детка, у тебя спокойный близнец. Представь, что чувствую я.
— Пожалуйста. — фыркнула я. — Мне жаль Нико, когда вы ссоритесь. Ты кошмар.
— Эй, — шутливо съязвила Брона. — Я стала намного мягче, чем раньше.
— С тех пор как у тебя появилась Джорджи, — согласилась я. — Но ты также можешь быть настоящей мамой-медведицей, так что я не уверена, что «мягкая» — подходящее слово.
— Сучка.
Я усмехнулась.
— Не хочешь съездить в закусочную что-нибудь поесть? Я бы убила за булочку на завтрак.
— О, черт возьми, да. Я хочу две штуки.
Комментарий о том, как плохо отразятся две полноразмерные булочки на завтрак на ее теле, скорее всего, приведет к моей смерти, поэтому я промолчала.
— Я заскочу за тобой через десять минут.
— Договорились. Мы с Джорджи будем готовы. Посигналь, когда подъедешь.
После того как я закончила разговор с Броной, я переоделась в небесно-голубое платье до колен, черные босоножки и собрала волосы в высокий хвост. Начало июня, и для этого времени года сейчас жарче, чем обычно… и для Ирландии в целом. Всего десять утра, а на улице уже двадцать шесть градусов, и не видно ни облачка. Жара, а лето только началось. Как будто все рождественские праздники наступили одновременно. Убедившись, что у Барбары есть еда, вода и она может свободно перемещаться по квартире, я ушла с сумкой на плече и ключами в руке. Когда я вышла из лифта в вестибюле, я громко застонала, увидев двух мужчин, идущих ко мне.
— Так, так, так… Ты выглядишь настолько хорошо, что тебя можно было бы съесть.
Я приподняла бровь, глядя на Данте Коллинза, и закатила глаза.
— Дэмиен тебя линчует, если услышит, что ты говоришь мне подобные вещи.