Долина потемнела — Осмо скрылся за Эйлодскими скалами. В небе над самой вершиной Шаннайра пылал только Фурад.
Кто-то медленно подходил по мраморным плитам балкона — обернувшись, Эфраим увидел Стелани. Девушка нерешительно задержалась, потом приблизилась. Они стояли рядом, облокотившись на перила. Краем глаза Эфраим изучал выражение на лице Стелани. Какие мысли копошились за ясным бледным лбом, что заставляло ее губы кривиться в печально-издевательской усмешке?
— Спускается мерк, — сказала Стелани и взглянула на Эфраима. — Ваше могущество, конечно же, внимательно изучили тайные ходы, ведущие во все покои замка?
— Только для того, чтобы защитить себя от назойливого любопытства вашей матери.
Стелани с улыбкой покачала головой:
— Вы думаете, она в самом деле интересуется вашими делами?
— Какая-то женщина подслушивала мои разговоры. Случайно, это были не вы?
— Моя нога никогда не ступала за порог мерк-хода.
Эфраим отметил про себя уклончивость ответа:
— По правде говоря, я действительно изучил систему тайных ходов, и теперь прикажу перегородить их тяжелыми стальными дверями.
— В таком случае может возникнуть впечатление, что ваше могущество не намереваетесь пользоваться прерогативами высокого ранга.
Эфраим поднял брови, не совсем понимая замечание Стелани. Он постарался ответить с достоинством:
— Я ни в коем случае не намерен подвергать насилию никого из тех, кто пользуется моим гостеприимством. Кроме того, как вам несомненно известно, проход, ведущий к вашим апартаментам, заблокирован кирпичной кладкой.
— Даже так! Что ж — мне совершенно не о чем беспокоиться. Обычно, когда наступает мерк, я сплю, закрывшись на три засова, но заверения вашего могущества делают такие предосторожности напрасными.
Эфраим дивился — чем она занимается? Шалит? Флиртует? Дразнит? Он сказал:
— Я могу передумать. На других планетах я приобрел кое-какие нерунические привычки, и новоприобретенная широта взглядов побуждает меня признаться, что я нахожу вас обворожительной.
— Шш! О таких вещах разговаривать не положено.
Стелани, однако, не проявляла ни малейших признаков негодования.
— Так вы закроетесь на три засова?
Стелани смеялась:
— Не могу представить себе ваше могущество позволяющим себе столь возмутительные и недостойные выходки! Совершенно очевидно, что в засовах нет необходимости.
Пока они говорили, Фурад, спускавшийся к горизонту, наполовину скрылся за плечом горы, и замок погрузился в сумерки. Стелани приоткрыла рот с детским выражением испуганного удивления:
— Мерк? Уже? Мерещится... что-то странное.
По мнению Эфраима, о чувствах Стелани свидетельствовали вполне убедительные признаки — ее щеки расцвели, грудь всколыхнулась, в темных глазах зажегся огонь. Фурад опустился еще ниже, оставив над горой лишь дымчатое оранжевое зарево. Неужели и вправду наступал мерк? Стелани ахнула и, казалось, пошатнулась в сторону Эфраима. Опьяненный ее близостью и духами, он почти прикоснулся к ней — но она быстро подняла руку, указывая на Шаннайр:
— Фурад снова выглянул! Мерка не будет, жизнь продолжается!
Не говоря больше ни слова, Стелани прошла дальше по круговому балкону, остановилась, чтобы прикоснуться к белому цветку, растущему в горшке, бросила мимолетный взгляд через плечо и скрылась за стеной башни.