Как сможем вынести это жуткое безмолвие без тебя? Эту безумную боль внутри, что с каждым днем становится острее?
Лучше бы я умерла. Ты бы знал, что делать, как сохранить жизнь остальным.
Я использовала последний кусок просоленной свинины и всю оставшуюся муку этим утром. Дождь льет, не переставая. Холод пробирает до костей. Джошуа говорит, что нам следует идти в форт. Я слишком плохо себя чувствую, чтобы тронуться в путь. Я велела ему взять детей и отправляться.
Вечером мы съели последние бобы. Джошуа утром отправляется в форт Росс. Хэнк, Мэттью и Бет остаются со мной. Джошуа сказал, что он поедет на запад до океана и затем только повернет на север. Он оседлал лошадь Джеймса и берет с собой свою для перевозки вещей. Я отдала ему все оставшиеся у нас деньги на продукты. Это было последнее из того, что дала мне тетя Марта.
Господи, пожалуйста, помоги ему найти дорогу туда и вернуться к нам.
Четыре дня как Джошуа покинул нас. У нас нет ни еды, ни дроби. Рыба не клюет.
Господи, я не буду просить Тебя помочь мне. Но, пожалуйста, помоги моим детям.
Ты, должно быть, хранил нас, Господи. По крайней мере, не могу придумать другого объяснения этому странному событию.
На нашу лужайку вышел гризли. Я подозвала детей, предупреждая об опасности. Мальчики быстро юркнули в повозку, а Бет буквально застыла. Я закричала, чтобы она бежала, но она так испугалась, что не могла сдвинуться с места при виде этой громадины, надвигающейся прямо на нее и издающей страшный, будто исходящий из самого ада рык. У меня не было ни минуты на раздумья. Я просто бросилась к ней и стала молиться. Господи, как же я молилась! Во весь голос. Я была в таком диком ужасе, что слова просто лились из меня. Так страстно я не молилась со времени болезни матери.
И Ты услышал меня! Ты подсказал мне спеть этому чудовищу, и я спела. Да, так я и сделала. Я думала, что, должно быть, схожу с ума от ужаса, но все равно продолжала петь. Теперь я вспоминаю, что Маклеод как-то советовал мужчинам петь животным во время грозы. А у нас как раз и была жуткая гроза, ливень, гром, молния и этот ужасный зверь, вышедший из леса. Я пела так громко, что Джеймс в могиле мог бы меня услышать. Я пела все, что приходило тогда в голову, в основном гимны, которые тетя Марта играла на фортепиано и которым учила меня мама. Я не пела этих гимнов уже многие годы. Но я вспомнила их. Зверь поднялся на задние лапы в двадцати футах от нас. Я решила, все, смерть наша пришла. Этот гризли был готов растерзать нас, а я стояла перед ним, заслоняя собой Бет, и пела гимны как полоумная.
Но медведь остановился! О, Господи, в самом деле, остановился! Он опустился на все четыре лапы, поднял голову и уставился на меня. Я не смотрела ему в глаза, а обратила взор к небесам и пела что есть сил. Зверь стал мотать головой из стороны в сторону. Я боялась, что у меня пропадет голос, но нет, не пропал. Слова продолжали литься из меня, я вспоминала один гимн за другим. Медведь стоял как вкопанный и слушал так долго, что я подумала, я поседею за это время! И потом он вдруг так неуклюже, мирно и, главное, тихо заковылял в сторону леса и исчез за деревьями.
Я рухнула на колени и смеялась и плакала, прижимая мою Бет к себе. Она сказала: «Мама, случилось чудо». И я могла ответить только одно: «Да, благословенное чудо».
Я чувствую перемены в себе. Что-то осветило меня, или открылось во мне, или что-то еще произошло со мной.
О, Господи, Ты есть! Мама, в конце концов, была права.
20
Сьерра всегда любила прогуливаться по Мэтсен-стрит в осеннюю пору. Деревья пылали золотым огнем, дул легкий ветерок, воздух был чист и прозрачен. Она повела детей в сторону торгового комплекса и, пока они бродили, заглядывая в витрины магазинов, купила им орешков в гастрономическом отделе.
Теперь же, поднимаясь по лестнице старого дома, она снова почувствовала прилив тоски. Когда прошлой ночью они подъезжали к крыльцу, она ожидала увидеть пустой холодный дом. Оказалось, чья-то заботливая рука затопила камин. Огонь весело горел в гостиной, каминный экран стоял на месте, дрова уютно устроились в корзине. На кухне лежало блюдо с теплыми кукурузными лепешками и рядом записка от матери Алекса:
Будем очень рады увидеть тебя и наших внуков завтра. Обед в три. С любовью, Мария и Луис.
Сьерра позвонила им, сообщила, что они доехали благополучно, и поблагодарила за заботу.
— Твой брат дал нам ключи, — сказала Мария, — мы оставили их под половичком на заднем крыльце.