Прошло уже два дня, как она поселилась в горах. В первый день Кейси раскладывала вещи по местам и обустраивала свой быт. Нужно было помыть машину, запылившуюся от езды по проселочной дороге, вычистить фургон и привести в порядок сбрую. Вечером она совершила прогулку верхом по долине, чтобы Шарифа начала привыкать к новой обстановке. На второй день Кейси отправилась обследовать горы с восточной стороны хижины и провела почти весь день вдали от своего жилища. Кругом была такая девственная, не тронутая цивилизацией красота, что перехватывало дыхание. И только редкие стада, пасущиеся в долине, напоминали о том, что где-то есть другая жизнь. Кейси снимала на камеру, фотографировала и уже представляла, какой она сделает фотоальбом и какой из этого материала может получиться великолепный фильм о техасских горах.
Забавно, но вечера проходили как-то незаметно. Она кормила лошадь и собаку, готовила себе ужин, потом устраивалась на крылечке и сидела там до наступления темноты.
Это было таким отдыхом для души, что впервые за несколько недель рядом с безмятежным спокойствием природы Кейси почувствовала умиротворение. Все печали и горести, которые мучили ее в последнее время, исчезли бесследно. Появилось ощущение радости бытия. Она убедилась, что поступила правильно, спрятавшись от мирских забот, вопреки настойчивым уговорам Арнольда Хайзера.
Кейси вспомнила их последний разговор.
Она смотрела из окна вниз, на машины, снующие между бетонными зданиями. Серые мрачные тона высотных сооружений соответствовали тому душевному состоянию, которое тяжелым грузом давило на нее. Из ее груди вырвался легкий вздох, она опустила занавеску и повернулась к немолодому мужчине, сидевшему за письменным столом.
– Мистер Хайзер, вы были папиным другом. И вы должны понять лучше, чем кто бы то ни был, почему мне необходимо уехать одной, успокоиться и разобраться в себе. Какая разница, квартира в Нью-Йорке или домик в Техасе, я всюду одна.
– Именно потому, что я был коллегой и ближайшим другом твоего отца, я бы хотел, чтобы ты все взвесила еще раз, – ответил журналист, снимая очки в золотой оправе и механически протирая их.
– Я же не пытаюсь сбежать. – Кейси нервно сжала руки. – Мне нужно время чтобы осмыслить жизнь, понять, как жить дальше.
– Ты могла бы отправиться на острова или в Европу. Теперь ты богата. Я понимаю, что обстоятельства, при которых тебе достались деньги, очень печальные, но, когда умирает близкий человек, всегда тяжело и больно. Ты же всегда отличалась независимостью и своенравием. Но у меня не укладывается в голове, почему ты так стремишься похоронить себя в глуши.
Кейси с сомнением смотрела на мистера Хайзера, подыскивая слова, чтобы объяснить ему причины своего отъезда. Она всю свою жизнь мечтала продолжить дело отца, и только теперь ей представилась такая возможность – попробовать свои силы. Ее отец, Дэвид Логан, уважал этого человека и доверял ему – такое в жизни бывает редко. Мать умерла через год после рождения Кейси, оставив ребенка на мужа, фоторепортера, вечно колесившего по белу свету. Многие друзья и родственники предлагали забрать Кейси к себе, но Дэвид Логан взял огромный чемодан, набил его пеленками, распашонками, памперсами, тальком, различной детской одеждой и укатил с годовалой малышкой в очередную зарубежную командировку. Жизнь отца, свободного фотографа, пользовавшегося известностью в профессиональных кругах, и дочери была нескончаемым кругосветным путешествием с короткими остановками в Нью-Йорке.
Во время таких остановок Кейси посещала школу, пока отец работал над полученными материалами, а потом они снова отправлялись в путь. В тот последний раз она не поехала в Новую Зеландию, сдавала выпускные экзамены в колледже, чтобы получить диплом искусствоведа. И вот – все закончилось трагически.
Отец. Слова застряли в горле. Кейси постаралась удержать набежавшие слезы, ее карие глаза подернулись пеленой, а губы растянулись в страдальческой улыбке. Подняв голову, она встретила добрый взгляд журналиста.
– Я беру свои слова обратно, Кейси. Возможно, поездка в Техас пойдет тебе на пользу. Дэвид любил запад и никогда не отказывался от командировок в том направлении. – Арнольд Хайзер вышел из-за стола и подошел к Кейси. – Но ты еще так молода. Тебе едва исполнилось двадцать два, и жизнь только начинается. Он бы не хотел, чтобы ты прожила ее неполноценно.
Кейси поднялась и пожала протянутые ей руки. Элегантный, сшитый на заказ темно-синий костюм с белыми вставками подчеркивал женственность ее фигуры.
– Спасибо, я и не сомневалась, что вы одобрите мое решение.
– Я знаю одного молодого человека, которого огорчит твой отъезд, – произнес Арнольд Хайзер. – Но нельзя осуждать моего сына Эрвина, что ему непонятно твое желание вдруг взять и уехать в дремучую глушь. Ему хочется сопровождать тебя в самые фешенебельные клубы, полноправным членом которых ты можешь считаться, имея такое состояние, которое оставил тебе отец.
– Я еще не привыкла к мысли, что богата. С отцом мы были счастливы оттого, что были всегда вместе и могли путешествовать по миру, свободные как ветер. Видимо, я в него, вот почему мне не сидится на месте. Безбрежные просторы, Норд, Шарифа – вот и все, что мне надо, а с остальными трудностями я справлюсь, – сказала Кейси с воодушевлением и взяла сумочку.
– Ты берешь с собой эту дикую лошадь? Я думал, ты ее давно продала! – воскликнул Хайзер с нескрываемым беспокойством. – Скажу тебе прямо: ты делаешь это зря.
– Шарифа не такая дикая и непослушная, как вам кажется. Просто она легковозбудимая, вот и все. – Кейси улыбнулась. – Я отличная наездница, вы это знаете. Если бы папа не был уверен, что я слажу с ней, он бы давно забрал у меня Шарифу.
– Да разве твоему отцу могло прийти в голову, что ты потащишь за собою эту сумасшедшую лошадь в дикие края, – сердито проворчал мистер Хайзер. – Ты не передумала? Едешь на машине?
– Да. Вдвоем с Нордом. А Шарифа отправится поездом до Ван-Хорна. Там я ее заберу, и мы поедем в Сазерленд. Домик находится примерно в двадцати милях от города, в горах. Так что я не буду совсем оторвана от цивилизации.
– Ну что ж, может, повстречаешь высокого темноволосого красавца-ковбоя и умчишься с ним на его верном коне, – пошутил Арнольд Хайзер.
– Теперь ковбои уже не те, что прежде, мистер Хайзер, – усмехнулась Кейси. – В основном это пожилые мужчины, несущие тяжелое бремя семейных обязанностей.
– Мы с твоим отцом радовались вашей дружбе с Эрвином и лелеяли надежду на свадьбу.
– Наверное, папа надеялся, что я остепенюсь и займу подобающее место в обществе. Но я для этого пока не созрела. А может быть, мне этого никогда и не захочется, кто знает? – Помолчав, Кейси добавила: – А с Эрвином… мы просто друзья. Мне пора.
– Что ты решила с квартирой на время твоего отсутствия?
– Просто закрою ее. Мне не хочется в ней жить. Тоска.
– Ты всегда желанная гостья в нашем доме, что бы ни случилось. Всегда обращайся, мы считаем тебя членом нашей семьи, – тепло проговорил мистер Хайзер.
– Непременно. Вы говорите так, словно я отправляюсь в непроходимые джунгли Африки, хотя там мы с папой тоже были. – Тронутая искренним участием друга отца, Кейси улыбнулась.
– Извини, я все время думаю о твоем отдыхе. Не представляю, как ты выдержишь больше недели. Ну чем одна гора отличается от другой? – Хайзер снова помрачнел и угрюмо посмотрел на Кейси.
– Возможно, вы и правы, но я сама хочу в этом убедиться.
– Разве тебя переубедишь, – посетовал он. – Если с тобой что-нибудь случится в этом богом забытом месте, может пройти несколько недель, прежде чем об этом кто-нибудь узнает.