— Спасибо, — говорит Кирикэ. — :А то мама меня не кормит с тех пор, как товарищ Ангел привел к нам бадю Серафима. Ругается: «Это разве стены? Чем вы их испачкали, проклятые? Тьфу, что это такое?»
Тогда спрашивает шустрый:
— А сейчас твоя мать дома?
— Да куда там… — опять хнычет Кирикэ.
Тогда отправляются все четверо к дому мамы Надежды. Один из них драчливый, другой добрый, третий шустрый, а четвертый — Кирикэ.
Идут они, значит, туда.
А дом все тот же, как говорится, ничего нового под луной, только от года к году все больше входит в землю.
И опять тьма — как ночью…
Добрый просит лампу, а Кирикэ ему отвечает:
— Как же я ее найду, бре? Или вы не знаете, какое у меня зрение? — И просит спичку.
И тут, в это же мгновение, как нарочно: трах-бах-тарарах — плеск — джж-тшш… и подкатываются к их ногам мисочки, кувшинчики, чашечки, блюдечки и все — осколочки…
— Что там, что случилось, бре? — спрашивает шустрый.
А ему в ответ сначала распинают на кресте какого-то бога, а потом удивляются:
— Кажется, я полку с посудой свалил.
А Кирикэ тут же, мягко:
— Да оставьте, ребята, это у нас все так, тофшественно, падает… — И просит еще одну спичку.
И правда: посуда вдребезги, полка на полу валяется. А драчливый тут как тут:
— Почему ж ты сразу не сказал, а? Вот сейчас как дам тебе разок тофшественно!
Шустрый интересуется:
— Неужели ты не можешь найти, Кирикэ, какой-нибудь гвоздь или колышек деревянный да забить как следует? Что теперь скажет мама Надежда?
— Мама ничего не скажет, потому что я хотел забить железяку, а она говорит: «Оставь, Кирикэ, так-то надежней». Говорит, еще ударю себя по пальцам… Ведь я, ребята, прямо в одну точку никак не могу глядеть.
— Вот теперь гляди на осколочки, — поддразнивает его добрый, забывая, что он добрый.
Находят они свечу, зажигают. И давай ходить по дому, смотреть, что наделали те двое, Ангел и Серафим, в доме мамы Надежды… Глядят-глядят, да и видят, что стены все выскоблены и глиной замазаны, словно пасха на носу. Заходят они в одну комнату, в другую… Вроде ничего особенного, один, однако, говорит:
— А ну-ка подите ближе, доглядите… Видите?
— Вроде видно, а вроде нет…
— Яйцо?
— Нет. Бык… — возражает шустрый.
— Да ведь оно разбитое, — возмущается драчливый.
— А все так в этом мире… — соглашается добрый.
Глядят они изо всех сил и видят: яйцо яйцом, а и правда, разбитое. Будто только что из него цыпленок вылупился. Ну а где же он тогда, птенчик? Глядят они повыше — ага, вот и клювик вырисовывается.
И какие только загадки не приходится разгадывать на белой стене, замазанной глиной!..
— Что здесь раньше было, Кирикэ? — спрашивает шустрый.
— Откуда мне знать? — И жалуется: — Ох, ребята, я так хочу жениться! И еще хочу побродить по свету, а не только по этому дому… А то мама моя как скоблила стену, так плевалась: «Попробуй, приведи мне еще хулиганов, кривая образина!»
— Бедный Кирикэ, — сочувствует ему добрый, а драчливый обрывает:
— Как будто не она родила его, кривого!
Шустрый же заключает:
— Вот это да, историйка! — и вдруг как закричит: — Смотрите сюда, во, во! Видите? Во, заглавными буквами: «НЕ ИЗ ОДНОГО ЯЙЦА…»
Стоят они все в раздумье: «Что же это означает?»
Первым пришел в себя драчливый.
— Мэй, а что было раньше на свете, курица или яйцо?
— Курица, — говорит добрый.
— Яйцо, — говорит шустрый.
— Петух, — отвечает Кирикэ.
Так остаются они каждый при своем мнении и давай снова разглядывать стены.
С тех пор, как мир себя помнит, у дома было четыре наружных стены. Хорошо, хорошо, ну а сколько их внутри? Спасибо, что у крестной Надежды дом был деревенский: комнатка, каса маре да сени… И все же сосчитай — не получается разве одиннадцать стен?
Поднимают они глаза и, пожалуйста, опять надпись: «ОТ БЫЧКА ДО ЯЙЦА И НАЗАД… ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТЕХНИКА! ГОТОВО! ТРИ МИНУТЫ».
— Эй, Кирикэ, — кричат все трое в один голос, — а почему твоя мама потолок не помазала?
А Кирикэ-хозяина нет… Слышат они, как он в сенях ногами стучит.
— Ой, не могу!.. Ой, братцы, идите сюда скорей! Во, во! — кричит.
Бросились в сени все трое — шустрый, драчливый и за ними добрый. И вот там, в сенях, во всю длину, по одной стороне и по другой, черным по белому:
«ИНТЕРЕС МИРА ПОЖЕЛАТЬ МИРУ ЦЕЛЫЙ МИР ЖЕЛАНИЙ…» (Дальше было выскоблено.) И затем: «НАДЕЖДУ ЦЕЛУЮ… МАМА МОЯ НАДЕЖДА, МАМА МОЯ СТАРУХА!»