— Так вот, значит, где собака зарыта?! — воскликнул изумленный жених.
Его впервые поразила мысль, что та народная мудрость, которую он усвоил из чужих уст, так переплетается с тем Кручану, который еще был жив третьего дня. И где пришло это открытие? У себя на свадебном сговоре! Нет, здесь следовало основательно разобраться. С одной стороны, простой смертный, колхозник Кручану. С другой — неизгладимые свидетельства славы былой. И все же что-то общее есть между ними! Кто из нас с малолетства не мечтает, о славе и подвигах? А живем мы чаще всего в наивной и мелкой суете повседневности, ненавидя или любя ближних своих: соседа, жену, любовницу, милиционера или какого-нибудь там Василе Кофэела… И помираем мы, как правило, тоже примиренные с прожитой нами жизнью и с мыслью примерно такою: «Какая там, к черту, слава? Живешь как трава, так же и увядаешь. Неужели это истина?»
Вот помирает Кручану, и что-то заставляет всех их — близко его знавших людей — поднатужиться мыслью (да-да, поднатужиться, а иначе не скажешь?), чтобы непременно уразуметь намерения и поступки покойного. Неужели Кручану морочил село своей дурью? Спать спокойно не давал. А теперь будто рядом с ними сидит, на самом почетном месте, да вроде бы еще и кукиш держит в кармане… А что в его жизни было такого особенного:-ну, разрушил дом в центре села и перебрался на выселки (стало быть, мужик был хозяйственный!); и вот, наконец, помер — и все?.. Может, они чего-то самого главного не понимают или недоговаривают?
И тут жених, самый молодой и самый любимый человек в доме и за этим столом, задал вопрос трудный и, пожалуй что, оскорбительный:
— А если был нехорош покойный Кручану, зачем вы его в правление выбрали?
Родичи не отвечали. Отвели глаза, сделали вид, будто бы не слышали. Говорило в них житейское: «Обойдется, утрясется». Но жениха понесло… Он вдруг загнул такое, да еще громко, очень громко: «Дурачье! Ох и дурачье! Так вам и надо…» И тут же встал…
4
— Разрешите… Целую руку, бабушка.
Ко всеобщему изумлению, жених уже потчевал родичей:
— Кушайте, мамуцэ, пробуйте, тэтуцэ, — учился он называть тестя и тещу как полагается, — и вы, мама, и вы, дядя Никанор, и вы, тетя Игдения, угощайтесь чем бог послал… Мне б все-таки хотелось узнать у вас, чем закончилось то собрание. Постойте, когда ж это было? Не в пятьдесят ли седьмом? Меня, помнится, в том году выбрали старостой класса, теленок — куда учительница, туда и я. На отчетном собрании с ней в первом ряду сидел.
— О чем он говорит? Какое собрание?.. Что такое? — недоумевали за столом.
— Неужто забыли? А ведь был скандал потрясающий, когда этот самый Кручану… — Жених, может быть, искренне, а впрочем, черт его знает, может, с какой-нибудь подковыркой, достаточно хорошо скрытой, пытался припомнить, удивляясь их девичьей памяти. — Кручану крикнул вам в лицо: «Дурачье!» Да как же вы забыли?.. На общем собрании колхозников он бросил вам в лицо: «Дурачье! Ох, дурачье! Так вам и надо! Чтобы над вами стоял такой же дурак, как и вы!..»
Нет, с женихом, безусловно, что-то происходило… «Куда он клонит? За кого он нас принимает?.. — И родичи, сваты и сватьи ошарашенно глядели друг на друга. — Он просто с ума сходит или издевается… Нет, это уже ни в какие ворота…»
И вот уже теща прошептала своему супругу:
— Может, на воздух выйдем… скажи… — И еще тише: — Он не того?
— Безобразие! Где посаженый отец, что он там, помер?! — почти выкрикнул Никанор.
— Ничего плохого, так, поговорили кое о чем… А что было! Собрание как собрание, выступали. Для чего же собираются люди?.. — пыталась разрядить обстановку мать жениха.
Но где уж там…
«Милое дело, — думали родичи, — получается, мы скот бессловесный и ответить не можем! Конечно, жених у нас городской, а мы люди темные… Если мы в селе живем, что же, у нас разума нет? С завязанными глазами ходим? А кто его, этого умника, кормит, кто его в люди вывел? Больно грамотный со своим средним образованием… А ну, подумай, откуда твои десять классов? Наши мозоли, сынок…
И как человеку не совестно! Называется, жених… Пока мы тут взвешивали, как и что, он уже третий приканчивает графин! Теперь ему море по колено… Подводник. Да еще шофер вдобавок, как еще только права до сих пор не отобрали?»
Ну, как спасти положение? Тут свекровь — хозяйка этого дома — засуетилась.