Пока Вейл говорила, настроение Блэйк менялось. Сначала хотелось сбежать, чтобы не слушать. Потом — ударить, после — вырвать язык, свернуть шею. Вейл великолепно умела вызывать к себе раздражение. Но когда она замолчала, Блэйк смогла выдавить чуть слышно, чувствуя, как холодеют пальцы, и боясь сделать хоть что-нибудь, чтобы получить ответ самостоятельно:
— На что ты намекаешь?
Вейл посмотрела на неё в упор.
— Не намекаю. Сообщаю. То, чего вы все так опасались, случилось. Странно, что ты не почувствовала.
Она ещё не закончила говорить, а Блэйк уже пыталась нащупать Пути. Кружилась голова. Леденели пальцы рук и ног. Становилось тяжело дышать. Реальность теряла смысл, оставляя лишь одну мысль: неужели не успели?! Надпространство охотно развернулось, пляж обрёл иную чёткость. Вода застыла, мелкий прибой перестал шелестеть. Песок под ногами превратился в твёрдый, потрескавшийся грунт. Туннели, тонкие, едва осязаемые проколы — сотни, десятки дорог уводили прочь, в полном, лёгком доступе. Блэйк прикасалась к ним, тянулась, ощущала ответное, приглашающее покалывание — только выбери и иди. И только Пути в Альбаррасин упирались в невидимую преграду.
Она попыталась понять, где находятся те, с кем несколько минут назад она разговаривала, кого пыталась убедить, что пришло время выбираться из раковины бессмертия, и снова натыкалась на ватную, пружинящую стенку. Они были там, Блэйк чувствовала высших и не могла прикоснуться к их сознаниям, достучаться, разорвать пространство.
— Ренны не было в Альбаррасине, — сквозь туман паники послышался лишённый эмоций голос Флэя, и Блэйк вывалилась обратно в нормальное пространство. Почти упала на песок, но Флэй успел подхватить её под локоть: оказывается, он уже вышел из воды и подошёл к ним.
— Я рада, — кивнула Вейл.
Нара громко хмыкнула, закатив глаза.
— Не веришь? — Вейл с невозмутимой улыбкой обернулась к ней.
Та смерила её долгим, мрачным взглядом. Вейл пожала плечами, будто отвечая на не озвученную претензию, посмотрела на Флэя, потом на Блэйк.
— Можете не верить, но я правда рада. Из всех альба Ренна — единственная, кто заслужил право не умереть в вашей прогнившей клетке от энергетического истощения.
— А ты знаешь всех, чтобы судить?! — не выдержала Блэйк.
Думать о том, что творится в Альбаррасине, она себе запретила. Не сейчас, не здесь. Если Вейл не врёт, а закрытые Пути говорят в пользу этого, то уже ничего не исправить. Не остановить. Сожалеть, посыпать головы пеплом, проклинать себя и других за глупость, упрямство и прочие непростительные ошибки — делу не поможет. Блэйк и раньше подозревала, что, когда солнце Альбаррасина начнёт меняться, мир захлопнется, законсервируется сам в себе, превратившись в ловушку, каковой был до того, как Парс нашёл выход из созданной Содружеством тюрьмы. Содружеством, среди которого были и предки Вейл.
— Знаю достаточно. Столько людей погибло, столько миров. И что? Вы прониклись их гибелью? Какой урок вынесли? Сиганули в раскалённую лаву от раскаяния? Нашли другой способ подохнуть от чувства вины? Нет! Вы наплевали на всех. Пережили и создали для себя уютный, безопасный мирок, угробив половину своих же. Снова! А чтобы не мучиться угрызениями совести, избавились заодно от памяти. Возомнили себя богами. Решили, что имеете право отлавливать и превращать других в такие же прогнившие, равнодушные мумии! При этом вы искренне считали это подарком судьбы! Вы…
— Мы никого не отлавливали, — перебила Блэйк. Она ненавидела оправдываться и не считала нужным. Уж точно не перед Вейл. — Тебя там не было, ты не сможешь понять. Информация — совсем не то, что лично пережить сначала тысячелетнее заточение, голод, все грани сумасшествия, агрессии, апатии, потом — надежду и неизвестность. Незнание, кто выживет, а для кого не хватит энергии нового мира!
— Вы — ошибка, за которую пришлось заплатить всем. Им, — Вейл кивнула в сторону Нары, — нам, тлай. Всем остальным тоже.
— Мы — ошибка? А не решение Содружества?! — Голос ещё не срывался на крик, но близко подходил к этому. Злость захлёстывала, лишала способности соображать. — Не ваше всеобъемлющее категоричное превосходство? Не ваше право сильного? Тлай предложили, Ланта поддержала. Вы подмяли под себя всех недовольных. Чем существование расинов грозило мирозданию? Ничем. Только вы не хотели лишнего беспокойства. Платить заставили вы! Ты и тебе подобные. Вам было проще наказать всех. Обвинить каждого, кто не соответствовал вашим критериям!
— Нашим критериям? — Вейл смотрела на неё с жалостью. — Содружества давно нет, Блэйк. Я не имею к нему никакого отношения. Прошло много тысяч лет. Понимаю, тебе трудно это осознать. Для тебя всё началось тогда и никак не закончится. Могло бы закончиться сегодня, если бы не глупая ревно…
— Ты ведь знала, что Альбаррасин становится недоступным, поэтому пришла? — оборвала её Нара, не давая Блэйк разразиться новой тирадой. Развернула Вейл лицом к себе: — Ты знала, что так будет, да?
— Конечно, нет! Откуда, по-твоему, я могла знать?
— Оттуда же, откуда знаешь всё это!
Вейл неожиданно легко высвободилась, хотя Нара держала её крепко.
— Нам надо поговорить, милая. Кое-что решить. Спокойно, без криков. И лучше наедине. — Вейл наклонилась, подхватила туфли с песка. — Буду ждать, где всегда.
И прежде, чем до Блэйк по-настоящему дошло, что только что заявила Вейл, та исчезла.
— Чёрт бы тебя побрал, — сквозь зубы пробормотала Нара. Рухнула на песок, села, обхватив колени.
Чёрт бы её побрал, согласилась Блэйк. Чёрт бы побрал слова, что задели за живое, воспоминания, от которых болела голова, страх, что лишал способности здраво мыслить. Чёрт бы побрал эмоции, которые заставляли чувствовать себя снова девчонкой. Упрямую мать, которая решила за неё, а потом бросила расхлёбывать. Для Блэйк действительно ничего не закончилось, и растерянность затмевала опыт прожитой вечности.
Она легонько стиснула ладонь Флэя. Ощутив ответное пожатие, невесело улыбнулась, чувствуя, как растворяется злость и появляется усталость. Захотелось точно так же сбежать, обо всём забыть или хотя бы, как Нара, упасть на песок. А потом уткнуться носом в её колени и разреветься, как ребёнок.
— Альбаррасина больше нет, — тихо сказала она. — Или очень скоро не станет. Как когда-то не стало Тайко. Была бы здесь сейчас Ренна, она бы цинично пошутила, что одной проблемой меньше.
— Иногда ты думаешь о ней даже хуже, чем я, — чуть слышно усмехнулся Флэй.
— С ней всё в порядке?
— Она не в Альбаррасине. В этом я уверен.
Блэйк кивнула. Большего он и не мог знать.
Она выпустила его руку, приблизилась к Наре, не спеша опустилась на песок в стороне. Хотела что-то спросить, но вместо этого сказала:
— Привет… — и почему-то почувствовала себя ужасно.
Нара не ответила.
— Ты тоже считаешь, что мы должны были умереть от чувства вины в качестве расплаты за самоуверенность?
— Я считаю, что я — идиотка, потому что… — Нара осеклась. Подняла голову, встретилась с Блэйк глазами. Её взгляд изменился. Вместо тотальной растерянности — лёд отчуждения, словно за долю секунды между ними появилась невидимая, но очень прочная стена. Не та, что превращала их в смертельных врагов, но та, что не позволяла оставаться друзьями. — Нет, я не считаю, что ты должна была умереть. На твоём месте я бы не торопилась прыгать в пекло, а постаралась бы выжить. Ты правильно выбрала. Тогда и теперь тоже. Это не делает тебя лучше в моих глазах. И хуже тоже. Ты такая, какая есть. И ты не виновата.
— Я такая, какая есть, — повторила она, оглянулась на Флэя.
Тот не спешил подходить к ним, но не отворачивался. Блэйк не рассказывала ему о том, что почти произошло на скале. Не потому, что хотела скрыть или сожалела. Просто так вышло. А теперь она никак не могла понять, насколько это имело значение для неё и будет — для Флэя. Снова глянула на Нару, всё-таки прошептала: