Известно, что одинокие артистки в силу своей профессии, к коей некоторые из пресыщенных аристократов относятся без капли должного уважения, не давая себе труда даже допустить мысль о степени тех усилий, что прилагают первые, полностью вживаясь в судьбы героинь, изображаемых ими на подмостках, очень часто бывают уязвимы перед назойливым и весьма опасным вниманием настойчивых поклонников, обладающих порой нездоровыми маниями и всеми средствами стремящимися завладеть тем, что не принадлежит им по праву, а в случае непокорности, сгорая от ярости, взять это против воли. Но здесь Консуэло защищала любовь - безусловная, безраздельная, словно нерушимая высокая стена. Она незримо парила над ней. Не нужно было иных доказательств, кроме манеры держаться, взглядов и движений Альберта - сквозь спокойствие, расслабленность или сосредоточенность всегда можно было угадать готовность в любое мгновение броситься в смертельную схватку, чтобы вырвать любимую из рук нечестивца, посмевшего удерживать самое святое, что есть в его жизни в своих железных объятиях, причиняя нестерпимые физические и душевные муки. И это невидимое поле, несомненно, являлось ещё одним оплотом даже от попыток проникнуть за пределы невидимого обиталища двух сердец, которое, незримо присутствовало с ними, где бы они ни находились, подобно магическому кругу, ограждавшему от всех вторжений, нежелательных в даже в самой малой степени. От Альберта исходила аура того мужества, что спало в нём, но которое, пробудившись, могло бы придать ему физической силы такой степени, что, если бы кто-то отважился причинить даже самое ничтожное, самое малое зло той, что возродила его к иной жизни, которой он жаждал, к которой стремился, но не знал до встречи с ней - Альберт мог бы, дойдя в своём праведном гневе до предела, уничтожить этого последнего грешника на земле. Он временами с ужасом думал о том, что стало бы с ним, если бы тогда, семь лет назад его предвидение не сбылось и она не предстала перед его глазами в огромном, всегда до того дня холодном и полутёмном зале гостиной Замка Исполинов, похожем на одинокую, страшную каменную пустыню, где до той поры царила мёртвая тишина, похожая на гробовую - какой бы огонь ни освещал и ни согревал его пространство и чьи бы голоса там ни звучали, и какой бы музыкой ни пытались усладить его слух.
Но впрочем всё это - лишь измышления автора, и даже если бы у Консуэло вопреки всем испытаниям, что послала ей судьба, появилось желание быть вновь признанной публикой, а у Альберта - возникло как нечто неожиданное, удивительное для него самого и нехарактерное для его натуры - несколько лет назад судьба не оставила им выбора, а в противном случае, если бы они решили пойти иным путём - вновь бы с чудовищно громким, оглушительным металлическим лязгом - воплощением беспощадной жестокости, не пожалев ни хрупкую внешне, но невероятно стойкую внутри Консуэло, ни хрустальную душу Альберта, могущую в любую секунду рассыпаться на мелкие прозрачные осколки, наконец не выдержав звенящего безмолвия безнадёжного одиночества и бремени несправедливости, и острые обломки которой его возлюбленной пришлось бы после, опустившись на колени, собирать голыми руками, и она бы изрезала их в кровь, не оставив живого места, но всё же ей бы удалось вновь, в который раз, будто по волшебству соединить их - словно не было и в помине того, последнего удара, что лишил сил к бесполезному сопротивлению этой пустой каменной тьме - заботой, любовью, лаской, неподвластным больше никому на свете несравненным умением утешать, подбирая слова, проникающие в самое средоточие его души, её центр - об истинах, что проповедовали они оба, но чья сила была не осознаваема в часы адских мук - вновь замкнула бы за их плечами замки казематов.
В это время солнце уже подступило к зениту и светило ярче, позволяя ясно видеть за пределами леса, за спинами наших путников заливаемый золотом ровный безмятежный зелёный простор, расстилавшийся насколько хватало глаз - луг и два небольших дерева с пышными кронами, одиноко стоящие в самой дали - но его лучи по-прежнему согревали нежно и ласково. Воздух стал теплее, но не был раскалённым, да и вообще знойные дни в этих местах случались крайне редко.