Венгры применили вариант фактически с пятью нападающими, – писал впоследствии Альберт Шестернев. – Крайние все время «дежурили» впереди, а три центральных держались несколько позади и неожиданно попеременно выходили на свободные места, на пасы с флангов. Мы к этому не были готовы и, хотя двигались много, но большей частью без особой пользы, порой беспланово, суматошно, нам никак не удавалось перевести игру на половину хозяев.
Через неделю в Лужниках наши взяли реванш – 3:0.
102 тысячи зрителей, забившие под завязку лужниковскую чашу, по сию пору могут считать себя счастливчиками. И соучастниками того, что происходило в ней полтора часа игрового времени. Впервые и, наверное, единственный раз команда и трибуны в нашей стране слились в одно целое. Всю игру сборная СССР провела в сумасшедшем темпе и на одном дыхании. Как и почему такое случилось именно в этом матче, загадка до сих пор. Оглушающая поддержка болельщиков, которой сборная не знала ни до, ни после, подвигнула ее на потрясающий штурм с первой же минуты. От водоворота событий в своей штрафной голова у венгерских защитников пошла кругом, и в середине тайма Шоймоши срезал мяч в свои ворота. По истечении первого часа игры Муртаз Хурцилава со штрафного сравнял общий счет двух матчей, а на 73-й минуте великолепный гол забил Анатолий Бышовец.
Счета 3:0, естественно, хватило сборной СССР для выхода в полуфинал. Лев Филатов свой обзор об этом матче закончил так: «Есть игры, память о которых живет годами; мне кажется, этот патетический матч мы тоже долго будем вспоминать. В нем футбол предстал и как игра, полная смысла, и как игра, гораздая на чудеса, и как игра, хватающая за душу»…
Стоит привести состав нашей сборной, в котором она сыграла свой лучший, по крайней мере, за последние 30 лет матч: Юрий Пшеничников, Валентин Афонин, Альберт Шестернев, Муртаз Хурцилава, Виктор Аничкин, Валерий Воронин, Игорь Численко, Владимир Капличный, Анатолий Банишевский, Анатолий Бышовец, Геннадий Еврюжихин.
Одним из самых заинтересованных зрителей на этом матче был тренер сборной Италии Ферруччо Валькареджи. Он отметил «исключительную ударную силу, необычайную атлетическую мощь и неожиданный динамизм» сборной СССР. И добавил: «Нам не остается ничего другого, как приступить к работе и надеяться на спортивное везение». Он как в воду глядел.
Между четвертьфиналом и полуфиналом прошло всего-то чуть больше месяца, а сборная СССР понесла невосполнимые потери. В Италию не смогли поехать травмированные в матчах за олимпийскую сборную против команды Чехословакии Аничкин, Хурцилава и Численко. Стрельцов, по болезни, а Сабо из-за конфликта с Якушиным тоже отсутствовали. Воронин же попал в автокатастрофу.
На привычном уровне против итальянцев сыграла лишь оборона. И хотя преимущество в матче было на нашей стороне, бесстрастное табло зафиксировало нули с обеих сторон. Согласно регламенту, в этой ситуации полагался жребий. Вот как описывал его процедуру Михаил Якушин, проникавший, когда ему это было необходимо, куда угодно: «В судейскую были приглашены капитаны команд Шестернев и Факкетти, арбитры и представитель УЕФА испанец Пуйол. Заготовили три разные монеты. Я прикинул и шепчу Шестерневу: Выбирай французскую, а потом бери „орла“. Французскую-то он выбрал, но потом замешкался, и назвать сторону монеты предложили Факкетти, а тот возьми и брякни: „Орел“. Не наш был день… А могли бы выйти в финал. Там югославы, с ними нам всегда полегче, чем с итальянцами или англичанами. Глядишь, и чемпионами стали бы…».
Но в финал чемпионата Европы вышли по жребию итальянцы, которые в повторном матче после ничьей -1:1 победили югославов – 2:0. А наша сборная в игре за третье место уступила англичанам – 0:2.
Несмотря на относительную неудачу на чемпионате Европы, сборная СССР и ее капитан Альберт Шестернев, в частности, получили хорошую прессу. Ведущие футбольные обозреватели Франции Жан-Филипп Ретакер и Робер Вернь писали: «Шестернев – образец современного либеро. Опыт, сноровка, атлетизм, высокая скорость (редко встречающаяся у футболистов с его фигурой), выносливость и работоспособность – все это есть у Шестернева. Нам показалось, что за то время, что мы его не видели после ничьей с Англией, он заметно вырос как в тактическом, так и в техническом плане. Теперь он не только разрушает, но и созидает».
В сборной мира
Альберт Шестернев был влюблен в бразильский футбол. Ему импонировала игра многих его зарубежных коллег, подлинных звезд – немца Франца Беккенбауэра, Майкла Ингленда из сборной Уэльса, но больше всего его все-таки привлекали бразильцы. Он восхищался бразильскими защитниками Беллини и Орландо. «Особенно мне нравился Беллини, – рассказывал он. – Проиграв мяч, он всегда успевает вернуться в оборону и восстановить в ней равновесие сил. Беллини тонко предугадывает замыслы соперников, точно определяет направление развития атаки, отлично выбирает позицию». Беллини представлялся для него образцом, и словно невдомек было капитану сборной СССР, что он по этим же игровым параметрам равен, а то и превосходит бразильца. А нравился ему так Беллини, скорее всего потому, что они были родственными душами, одинаково понимали игру и строили свои действия на поле.
Впервые против бразильцев Шестернев сыграл во время турне олимпийской сборной СССР по Южной Америке осенью 1963 года. Кульминацией ее выступлений стал матч против гремевшего в те времена «Сантоса» во главе с великим Пеле. Лучшего футболиста всех времен и народов было поручено опекать полузащитнику ленинградского «Зенита» Станиславу Завидонову. И хотя даже бразильская пресса отмечала, что зенитовец со своей задачей в целом справился, Пеле все-таки забил, а наша сборная проиграла – 1:2. Но журналисты выделили в матчах с бразильскими клубами и других наших игроков Турянчика, Логофета и Шестернева. «Шестернев выполнял роль страхующего и всегда попадал к месту действия в самый нужный момент, – писали они. – Имея за спиной бдительного и быстрого Шестернева, Турянчик уверенно справился с опекой Кутиньо».
Кстати, по окончании того южноамериканского турне произошел забавный по нынешним временам, но достаточно характерный для прошлых эпизод. Кассовые сборы от выступлений советских олимпийцев превзошли все ожидания организаторов. И те решили на прощание отблагодарить футболистов японскими магнитофонами – тогда великой редкостью у нас. Но руководитель нашей делегации Владимир Мошкаркин запретил брать зарубежные диковинки. «Разрешается принимать в дар только спортивную экипировку», – отрезал он.
Вернувшись домой, Шестернев в одной из частных бесед заметил: «Мне кажется, я теперь знаю, как играть против Пеле». И ждал – не мог дождаться встречи с великолепным бразильцем на поле. И вот ее час пришел. На 4 июля 1965 года был назначен матч СССР – Бразилия в Лужниках. Но в тот день лучший защитник нашей сборной из-за серьезной травмы не смог даже приехать на стадион, расстраивался дома у телевизора. А наша команда без него ничего не смогла противопоставить королю футбола и его свите, уступив с крупным счетом – 0:3.
Новая встреча Шестернева с Пеле все-таки состоялась спустя четыре с половиной месяца на знаменитой «Маракане» в Рио-де-Жанейро. И старший тренер сборной Николай Морозов принял во внимание советы игрока, тщательно изучившего игровые повадки Пеле в матче два года назад.