- Если эта братва на нас бросится, - пробормотал я, осматривая стаю, пристально глядящую на нас с ветвей. - Мало не покажется.
- У меня есть, чем ответить, - сухо бросил Штольц. - Где там ваш кофейник?
- Вот.
- Спасибо. О, хороша получается пентаграмма, вы мастер каббалы! Вот вам пять лампочек, вкрутите их в патроны. Весна, дай воск.
Берт взял в руки комок воска и принялся греть и разминать его. Когда я вкрутил все лампочки, он взял стеклорез и аккуратно срезал с каждой колбу. Потом залепил основание цоколей воском и попросил у меня палочки для мороженого, а у Весны керосин, который он залил в пульвелизатор.
Провода он присоединил к какому-то гнезду в машине, после чего разместил патроны по концам каждого из пяти лучей пентаграммы. Следующим его действием было аккуратное втыкание по три палочки в воск. Затем он тщательно опрыскал из пульвелизатора каждую лампу, приговаривая при этом: «я не знаю вещества, которое имело бы свойство просачиваться сильнее, чем керосин», явно цитируя Джерома К. Джерома.
Глядя на все это, вороны начали явно беспокоиться. Карканье их стало более надрывным и агрессивным.
Смонтировав все, Берт поместил в центр пентаграммы кофейник, обмотал его медной проволокой, концы которой он подсоединил к тем, что отходили от проводов пентаграммы.
- Ну вот, - сказал он, вытирая пот со лба. - Теперь или пан, или пропал. У нас есть десять минут на все про все.
В ту же секунду вороны затихли. В воздухе повисло мрачное молчание.
- Смотрите! - воскликнула Весна.
С неба на нас стремительно падало черное пятнышко. Каждую секунду оно росло и все четче было видно, что это очень крупная и сильная ворона.
- Завожу будильник, - хрипло сказал Берт. - Настало время драки.
Он метнулся к машине и повернул какую-то ручку.
Ярким светом вспыхнули спирали ламп, лишенные защитного слоя инертного газа и стекла. От их искр загорелся керосин, и каждая из палочек взметнула ввысь всполох пламени.
Вороны сорвались с веток и закружили вокруг нас.
- Внутрь! - заревел Берт. - К кофейнику! В пентаграмму!
Шли секунды. Я видел, как птицы собираются в невиданных размеров кольцо, кружа и размахивая своими крыльями прямо над нашими головами.
Их предводитель громко каркал и поглядывал на Берта. Могу поклясться, он пролетал буквально в паре метров от нас.
- Если это кольцо бросится на нас... - начал я.
- То они нас склюют с потрохами, - перебил Берт. - Но будильник, Виктор! Будильник!
- Бог с вами, - махнул я рукой.
- Три минуты... Две с половиной... - шептал Штольц.
Кольцо птиц собралось уже очень плотно и сделало первую попытку атаки. Но то ли горящий керосин оттолкнул их, то ли они еще не были окончательно готовы. Вороны снова закружили над нами.
- Керосин догорает, - с дрожью в голосе сказала Весна. - Сейчас они налетят.
- Пусть налетают, сколько им угодно, - ответил Берт. - Полторы минуты.
Демон пролетел буквально в полуметре над нами. Он, похоже, не особо боялся пентаграммы.
- Ну же, - прошептал я. - Берт, чего вы ждете? Может, нам уже начать молиться?
- Молчите, - шикнул профессор. - Сейчас будет вторая волна атаки. Ага!
Я почувствовал, как ветер дрожит от взмахов крыльев. Они были близко. Очень близко. Еще чуть-чуть, догорит керосин, и все. Их ничто не удержит.
- Тридцать секунд, - шепнул Берт. - Ну, давайте, адово отродье, не подведите.
Кольцо ворон разошлось, чтобы стремительно сплотиться и броситься на нас всей мощью. Одна за одной гасли прогоревшие палочки. Демон захохотал человеческим голосом. Было непередаваемо жутко слышать этот дьявольский смех, издаваемый вороной. Они снижались быстро. Очень быстро. Весна завизжала и упала на снег, закрыв голову руками.
И в этот момент воздух вдруг наполнился странным гулом, как будто тысячи поездов где-то вдалеке одновременно дали сигнал. Рядовые вороны отпрянули, как от огня, и, беспорядочно летая, каркая и сталкиваясь друг с другом, поднялись высоко в небо. И только демон, словно не осознав до конца, что произошло, продолжил пике. Твердой рукой схватил его Берт, молча посмотрел в черные глаза-бусины, и в одну секунду свернул ему шею.
Тело вороны обмякло и повисло в руке профессора. Увидев это, остальные птицы с криками отчаяния бросились врассыпную. Минуты не прошло, как небо вновь стало тихим и добрым.
Штольц достал свой носовой платок, обрызгал его керосином и расстелил на снег. Потом аккуратно положил тело вороны поперек платка и поднес к нему зажигалку.
Пламя вспыхнуло необычайно ярко, отливая то синим, то ярко-красным. Поднялся такой треск, будто сотни деревьев начали ломаться и падать одновременно.