Она вернулась в спальню с горящими щеками.
— Огромное спасибо, дорогая. Мне очень жаль, — сказал Эд.
— О нет. Это мне жаль, — ответила женщина.
— Может, у тебя есть для меня немного дезинфицирующего средства, чтобы… — начал он.
— О, конечно! — Она выбежала из комнаты и быстро вернулась с аэрозольным баллончиком и разбрызгала повсюду его содержимое, пока комнату не окутал туман.
Эд почувствовал облегчение. Позднее он еще раз проведет дезинфекцию. Но пока и так сойдет.
— Тебе действительно понравился дом? — волнуясь, спросила Тюремщица сквозь туман, пронизанный его любимым запахом чайного дерева. Когда он работал в морге, именно таким дезинфектантом они и пользовались.
— Да, понравился, — ответил он.
На данный момент сойдет.
— Замечательное любовное гнездышко, правда? — проворковала она.
— Да, верно. Мне очень жаль, что я так утомлен. Я для тебя неважный компаньон.
— Любимый, ты так много пережил. Теперь ты можешь отдохнуть. Я хорошо позабочусь о тебе. В нашем распоряжении все время на свете.
— Подойди сюда и присядь на мою постель, — сказал Эд.
Он ненавидел, когда она приближалась к нему, но пока еще приходилось ее терпеть. Она приготовила для них отдельные спальни, и за это он был ей особенно признателен. Но оставалось еще кое-что выяснить. Женщина подошла к кровати и склонилась над ним. Дезинфектант сделал ее чище, подумал Эд и спросил:
— Ты слышала что-нибудь о полицейских?
— Не волнуйся. — Она отбросила глупые девчоночьи манеры и стала серьезной, как прежде, когда они были в Лонг-Бэй. — Сегодня меня спрашивали, не замечала ли я чего-нибудь необычного в исправительном центре, но я была готова к этому. Они ничего не подозревают. Обычная рутинная проверка. Все будет хорошо. Нет ни одной ниточки, которая привела бы их ко мне.
Он кивнул с легким разочарованием. Возможно, это добавляет ему пару дней, пока обстановка не накалится. А может быть, и больше. Полиция станет прочесывать аэропорты, причалы, все те места, где он бывал в прошлом.
— Они не придут сюда тебя допрашивать?
— Нет. Я здесь не живу. Возможно, они допросят меня еще раз на работе, но завтра у меня выходной.
Эд рывком сел в постели и растерянно пробормотал:
— Как не живешь?
— Это… — Сьюзи смутилась. — Этот дом принадлежит моему покойному родственнику.
Должно быть, это дом ее матери, решил Эд. Стало понятно, откуда все эти глупые диванные подушечки и безделушки.
— Я прихожу сюда по выходным и наслаждаюсь, но об этом никто не знает. Здесь никого не бывает. Это превосходное убежище для нас. Оно принадлежит только нам.
Тюремщица явно что-то скрывает.
— Ну хорошо, — вздохнул он, не зная, как подвести ее к главному. — Так ты абсолютно уверена, что сюда никто не придет? Ни твои друзья, ни родственники? — Он уже спрашивал об этом, но следовало убедиться, что никакой угрозы нет.
— Я обещаю тебе это, любимый. Мы здесь совершенно свободны.
Он улыбнулся ей, изображая волнение, но, когда Сьюзи нагнулась его поцеловать, отпрянул. Тюремщица прижалась ртом к его губам и оставила большой влажный отпечаток. Когда она отправилась готовить ему яичницу, Эд выбежал в ванную и мыл лицо с мылом до красноты. Ее губная помада отдавала прогорклым кухонным жиром.
Глава 32
Макейди и Энди встретились в субботу днем у небольшой приемной на третьем этаже «Сэра Стэмфорда». После побега Эда Брауна прошло более суток.
Макейди увидела высокую фигуру Энди, идущего по коридору. Он еще не заметил ее, поэтому у Мак было немного времени, чтобы рассмотреть его и приготовиться встретиться с ним лицом к лицу. Он оделся в привычные синие джинсы и черный кожаный пиджак, как, бывало, на их первые свидания. Его щеки показались ей запавшими, подбородок зарос щетиной. Как и Мак, он почти не спал. Впечатление от его внушительного роста портили плечи, ссутулившиеся так, словно на них легла вся тяжесть мира. Совсем как я, подумала Мак. Она жадно вглядывалась в черты Энди, как ни старалась этого отрицать. Это просто тяга к знакомому лицу или попытка разнообразить гостиничную скуку, уговаривала она себя. А может быть, виной всему то сострадание, которое она испытывала к нему из-за Джимми. Ничего больше. Она не может любить его. Тем хуже для нее, если любит. В конце концов, она готовит себя к тому, чтобы никогда больше с ним не увидеться.
— Привет, Энди. — Услышав ее голос, он обернулся. — Спасибо, что пришел. Как дела?