— Чудовище? — вкрадчиво переспросила Шеала, и голос ее так и сочился иронией. — Ну-ну. Значит, по-твоему, каждое чудовище достойно смерти? Может тогда пойти убить вампира, которого учитель признал гостем? Или может…
Ученица не договорила, вдруг резко замолчав. Впрочем, ее молчание говорило куда больше любых слов. Но не так много, как отсутствие ответа от Лии.
— К тому же, — продолжила говорить Шеала, — эльф может оказаться полезным. В любом случае, не нам решать: жить ему или умереть. Верно, учитель?
Последние слова она произнесла уже тогда, когда мы с Тиссаей остановились напротив камеры, в которой двимеритовыми цепями к стене был прикован пленный эльф. По обе стороны от пленника стояли Шеала и Лия, которые были ответственны за «допрос», а если точнее, то за чтение разума эльфа. Все-таки мои способности «немного» не подходили для тонкой работы. Возможно, помогла бы практика, но где бы еще найти столь сильный разум, который смог бы выдержать мое вторжение, чтобы я смог потренироваться.
Впрочем, все это было не так важно.
— Верно, — наконец-то ответил я ученице, после чего повернулся к Тиссае. — Я бы рассказал, что нам удалось узнать, но, думаю, будет лучше, если ты все увидишь сама.
Я сделал приглашающий жест в сторону камеры, на что задумчивая чародейка только кивнула, прежде чем молча пройти внутрь. Лия и Шеала тут же расступились в стороны, но последняя успела кивнуть ректору Аретузы в знак приветствия.
Тиссая какое-то время просто стояла напротив бессознательного эльфа, что фактически висел на цепях, прежде чем приложить свои руки к его голове и прикрыть свои глаза. Чародейка приготовилась к глубокому погружению в сознание пленника.
— Что скажете? — тем временем тихо спросил я. — Удалось узнать что-то еще?
— Ничего, — тут же ответила Шеала. — Только лишний раз убедились в зверствах его народа.
— Его нельзя оставлять в живых! — вновь принялась за свое Лия.
В этот раз ученица решила благоразумно промолчать, позволив мне самому во всем разобраться.
— Я сам решу, что с ним делать, — холодно проговорил я, одарив девушку мрачным взглядом. — Мне еще может пригодиться этот эльф.
Мой тон довольно прозрачно намекал, что любые возражения бесполезны. Мириться с этим Лия, конечно же, не собиралась, но и возразить никак не могла. Вместо этого она стремительно рванула прочь из камеры, чтобы вскоре вовсе покинуть темницу. Мне же оставалось только смотреть ей в спину.
— Она невыносима, — проговорила Шеала, обреченно покачав головой. — Я не понимаю, учитель, как вы ее вообще терпите? Она ведь постоянно перечит вам или пытается навязать свое мнение. Если она и раньше была такой, то у меня есть большие сомнения в вашем рассудке.
— Ну, ее можно понять, — проговорил я, пытаясь оправдать действия Лии, хотя уже и сам сомневался в собственных словах. — Она привыкла мыслить прошлыми стандартами. Да и смерть ни для кого не проходит бесследно.
— Вам не кажется, что вы ее просто обеляете? — вновь спросила Шеала, заставив меня поморщиться. — Может, если смерть не проходит бесследно, это уже вовсе не та, кого вы помните?
Я промолчал, но слова, сказанные ученицей, в который раз заставили меня задуматься. Впрочем, сейчас не лучшее время заниматься самокопанием.
— Иди проследи, чтобы она не натворила дел, — тихо отдал я указание чародейке.
— И опять я в роли няньки, — вздохнув, проговорила Шеала и уже покидая камеру с сарказмом добавила. — И чего только не сделаешь ради «любви».
Проводив уже ученицу взглядом, я наконец-то остался наедине с Тиссаей, которая все еще продолжала препарировать разум эльфа. Понимая, что чародейка освободится еще не скоро, я прислонился к стене, сложив руки на груди, и в очередной раз прокрутил в голове все, что удалось выведать в сознании пленника.
Попавший в плен Эредин был неслыханной удачей, ведь он оказался очень ценным источником информации. Хотя сам эльф был сведущ в магии, уровень его познаний в ней оставлял желать лучшего, так что моим чародейкам ничто не мешало копаться в его голове.
— Безжалостные завоеватели, — пренебрежительно фыркнув, пробормотал я себе под нос.
Благодаря пленению предводителя Дикой Охоты, я смог в подробностях ознакомиться как с его историей, так и с укладом жизни Народа Ольх, или Aen Elle. Я узнал об их кровожадной природе и принципах. Никакой дипломатии. Они признавали только язык силы. Поэтому они и не рассматривали даже возможности переговоров, чтобы достичь каких-нибудь договоренностей в качестве альтернативы. Они истребляли один народ за другим и не собирались останавливаться на достигнутом.
Это сильно отличало их от местных эльфов, которые предпочитали действовать куда более тонко. Хотя, вероятно, дело было в том, что Народ Гор просто не мог уже вести войны. Ведь, насколько мне стало известно, эти народы когда-то были едины и вместе прибыли в этот мир, практически став властителями в нем. Вот только случившийся раскол в их расе привел к тому, что мы имеем сейчас. Военизированная часть эльфов ушла дальше покорять миры, в то время как не столь приспособленные к войне ушастые остались и с распростертыми объятиями приняли людей, что и стало причиной их краха.
Оставалось только удивляться превратностям судьбы. Ведь, окажись на месте «горных» эльфов Народ Ольх, все в этом мире могло сложиться совершенно иначе. Глядишь, люди, вместо властителей Континента, сейчас были бы не более чем рабами.
Впрочем, раскол их расы отразился не только на местных эльфах. Соплеменники Эредина, ведя постоянные войны, неплохо проредили свою численность. Впрочем, их все еще было достаточно, чтобы продолжать вполне успешные завоевания. Вопрос был лишь в том, что они оказались заперты в мире, покрытом следами сражений. Или, говоря иначе, покрытом последствиями их деяний. Груды костей и по сей день можно легко увидеть на просторах их мира, если верить воспоминаниям Эредина. А не верить им не было никакого смысла, ведь сам эльф гордился подобными достижениями.
Хотя, как по мне, довольно глупо гордиться тем, что ваши действия фактически привели мир к гибели. Ведь из-за постоянных войн и разрушительных сражений в их мир и постучался Белый Хлад. Как итог, их действия стали причиной медленной смерти их народа. Не имея возможности открыть врата, чтобы спастись, глупо гордиться тем, что вы стали причиной разрушения мира.
Впрочем, все это было справедливо ровно до того момента, как у них в руках не оказалась носительница гена Старшей Крови — «сестра» Лии, Фиона. Девчонка в тот же миг попала в оборот. Имея под рукой Старшую Кровь и Навигаторов, эльфам не составило труда открыть небольшой переход в мир с иным течением времени, чтобы заняться обучением принцессы. В результате практически сразу, по мерками мира Народа Ольх, они уже имели взрослую и обученную единицу, что могла открывать переходы в иные миры.
Однако «сестра» Лии была не так уж и сильна, отчего полноценные врата она могла открыть только в миры, что были объединены Сопряжением Сфер. Что и было проверено на Народе Гор, которые «чудесным» образом исчезли из этого мира, чтобы объединиться со своими собратьями. И теперь объединённый народ вновь собирался сделать то, что у него получается лучше всего, — начать череду завоеваний.
В этот момент Тиссая наконец-то закончила копаться в голове Эредина. Она отошла от пленного эльфа, и выглядела весьма задумчивой.
— И какой план? — спросила чародейка, посмотрев на меня. — Ни за что не поверю, что ты позвал меня, не имея уже какого-то плана.
— Как вы хорошо меня знаете, госпожа де Врие, — с усмешкой проговорил я, отходя от стены.
Я медленно подошел к ректору Аретузы и пленному эльфу. Схватив последнего за подбородок, я поднял его голову и провел рукой перед его лицом. Очень быстро сонные чары начали спадать с Эредина, и тот пришел в себя. Его попытка что-то сказать была прервана чарами немоты, отчего ушастому оставалось только бросать злобные взгляды.
— План очень прост, — с улыбкой проговорил я. — Как вы могли убедиться, моя дорогая Тиссая, отрядов Дикой Охоты несколько. Все, что нам нужно, — лишить их возможности блуждать по нашим землям. Для этого требуется всего лишь убить Навигаторов. И тогда им ничего не останется, кроме как форсировать свой план, ведь время не на их стороне.