Няня садится в кресло и открывает книгу. Кажется, это «Волшебная гора» Томаса Манна. Когда-то я очень любил этот роман.
Оотаток дня можно посвятить «Алефу». С каждым днём работа продвигается всё лучше. Я ощущаю себя художником, чья работа близится к завершению, так что на холсте уже можно разобрать задуманное.
Ближе к вечеру раздается звонок извне. Это Стробов. Выхожу из Киберграда, чтобы поговорить с полковником.
- Алло. Чем могу? - я жду, что Стробов начнёт расспрашивать о том, как продвигается работа над «Алефом», и торопить, а потому мой тон, наверное, холодноват.
Но полковник заводит речь о другом.
- Нам удалось напасть на след Голема, - говорит он. - Кажется, мы знаем, где он скрывается.
- Правда? - я обрадован и удивлён одновременно. - И где же?
- Собственно, речь идёт лишь об одном из его клонов, - поясняет полковник. - Но мы рассчитываем, что он выведет нас на остальных. Должна же быть между ними какая-то связь.
- Если Голем не идиот, то вы её не обнаружите.
- Может быть, но проверить мы обязаны.
- Что ж, вперёд.
- Вам нужно с ним встретиться, - заявляет Стробов.
- То есть как? - к такому повороту я не был готов.
- Я предупреждал, что это может понадобиться.
- Помню, но зачем? Я уже близок к завершению своей работы, так что…
- Поговорите с ним, присмотритесь. Потом в игру вступят наши ребята и повяжут его. Вы ничем не рискуете.
Ну, конечно! Вешай лапшу на уши кому-нибудь другому.
- Уверены?
- Иначе не просил бы.
- Неужели? - я несколько секунд раздумываю. Кажется, выбора у меня нет. - Хорошо. Где и когда?
- Завтра в Киберграде. В шесть вечера на Площади Искусств. Знаете, где это?
- Естественно.
- Вашего проводника зовут Марк. Он покажет дорогу к убежищу клона Голема.
- А тот нас ждёт с распростёртыми объятиями?
- Нет, но он доверяет Марку.
- Почему?
- Так получилось.
- Вы захватили чью-то личину? - догадываюсь я.
- Позаимствовали.
- Ясно. Мне нужен новый персонаж. Я не собираюсь рисковать… основной личиной.
- Ваше право.
- Как проводник узнает меня?
- Вы обменяетесь паролями. Он скажет «Здесь очень мило, не правда ли?», а вы ответите «Есть места и получше». Запомнили?
- Да. Но фантазия у вас так себе, полковник.
- Это не моя.
- Тогда всё в порядке, - отвечаю я с усмешкой. - Между прочим, мне пришлось поистратиться, выполняя за вас вашу работу.
- Назовите номер счёта.
Я диктую восемь цифр.
- Реальный или виртуальный? - уточняет Стробов.
- Естественно, реальный, - отвечаю я.
- Почему-то я не сомневался, - полковник бросает трубку.
Не знаю, сколько безопасники намереваются перевести на мой счёт, но пусть только попробуют пожадничать. Будут сами «присматриваться» к своему ненаглядному Голему.
Глава 12
Я придвигаю интерком и несколько минут смотрю на розовую кнопку, отполированную тысячами моих прикосновений. В ней есть что-то откровенное, даже бесстыжее. Протягиваю руку и кладу кончик указательного пальца на слегка вогнутую пластмассу. Нажим - и раздаётся щелчок.
- Да, господин Кармин?
- Проверка связи.
- Зайти к вам?
- Нет, мне ничего не нужно.
Дверь распахивается, и на пороге я вижу Милу. Она выглядит странно. Дело в выражении лица - оно не приветливо-сосредоточенное, а сладострастное. Именно такое, какое бывает у секретарш в фильмах для взрослых.
Отпускаю кнопку интеркома. Я заинтригован. Неужели Мила вдруг решила попытать счастья с боссом? Почему-то от неё я такого не ожидал. С другой стороны, в тихом омуте черти водятся.
- Вы меня звали, господин Кармин? - тягуче произносит секретарша томным голосом.
Я словно оказался на съёмках порнографии. Это даже забавно.
- Нет, случайно нажал. Можешь возвращаться к своим обязанностям.
Однако Мила не желает этого делать. Она снова игнорирует мои слова. Откуда столько смелости? В душу мне закрадывается беспокойство: вдруг её личина взломана? Я слышал о существовании зомби-вируса, превращающего аватары в чужие марионетки. Быть может, Голем подобрался ко мне ближе, чем я думаю?
Медленно встаю из-за стола и делаю пару шагов в сторону, чтобы иметь место для манёвра. Расстёгиваю пуговицу пиджака. За сколько секунд я успею выхватить револьвер? Что припасла Мила? Они не могла пронести сюда ничего опасного - лишь у меня в офисе есть право регистрировать оружие, которое пропускают сканеры охранной системы. И в списках числится только «Кольт Питон», висящий у меня в подмышечной кобуре.
Вдруг я слышу чавкающий звук. Скосив глаза на стол, замечаю движение.
- Всё так быстро меняется, господин Кармин, - говорит Мила, делая шаг вперёд. Её руки начинают гладить обтянутые чёрной юбкой бёдра, поднимаются к талии, скользят по шёлку нежно-розовой блузки. - Сегодня вы один человек, а завтра - совсем другой. Мы все меняемся. Так стоит ли удивляться, что кто-то оказался чуть сложнее, чем вы думали?
Пальцы ловко достают пуговки из петель, и становится виден белый кружевной бюстгальтер. Он поддерживает два гладких полушария плоти, между которыми залегла узкая ложбинка.
Интерком, отрастив суставчатые ноги, передвигается по столу, а его розовая кнопка вытягивается и начинает раскачиваться, пока на конце образовавшегося стебелька не открывается глаз. Стеклянно-голубой и начисто лишённый ресниц. Он находит меня взглядом.
- Я знаю, вы хотите владеть мной, - говорит Мила, подходя ближе. Чувствуется запах её духов в стиле ретро. - Возьмите меня здесь. Сейчас. Прошу вас, господин Кармин. Трахните меня на этом дизайнерском столе.
В её голосе нет восклицательных ноток, она говорит ровным томным голосом. Я сую руку под пиджак и с внезапным ужасом обнаруживаю, что пистолета нет!
Накрашенные алой помадой губы Милы растягиваются в удовлетворённой ухмылке.
- Только одно оружие понадобится вам сейчас, господин Кармин, - говорит она, протягивая руки, и неожиданно сильные пальцы впиваются в мои плечи.
Я пытаюсь вырваться, но секретарша держит крепко. Её глаза приближаются, и становится видно, что по красивому лицу идёт вертикальная трещина. Постепенно она становится шире - словно кто-то раздвигает левую и правую стороны Милиной головы. Глаза разъезжаются, и из образовавшегося разъёма с влажным звуком вываливаются длинные тонкие щупальца.
Извиваясь, они ощупывают моё лицо. Чувство такое, словно я окунулся в бочку с червями. Хочется кричать, но губы отказываются повиноваться, а нижнюю челюсть свело судорогой.
Красно-розовые отростки оплетают мою голову, норовят забраться в уши и ноздри. Запах старых духов становится нестерпимым.
- Так больше жить нельзя, - механическим голосом сообщает со стола интерком. - Трахни её. Трахни её.
Рывком сажусь в постели, весь в холодном поту. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, кожа на лице горит.
Сон! Всего лишь сон, чёрт бы его побрал!
С облегчением ложусь обратно на подушку. В темноте глаза различают идущую через потолок трещину. Надо будет её заделать. А лучше - переехать, пока дом не рухнул.
Закрываю глаза в надежде, что на этот раз увижу что-нибудь получше. Впрочем, всем известно, что прерванный сон невозможно досмотреть. И слава Богу.
Была зима, и падал снег. В последние годы мы видели его редко, так что это стало событием. Мы пытались лепить снеговиков, но они рассыпались. Из-под белого слоя просвечивали асфальт и земля.
Зима выдалась холодной и ветреной. Температура не поднималась выше «минус двадцати» почти две недели подряд. При этом иногда падала до «минус двадцати пяти - двадцати семи». Люди ползали как сонные мухи. Руки и ноги затекали, глаза закрывались.