Свет гаснет. Я не вижу ничего, кроме оранжевого огонька тлеющей сигареты. Зато слышу шелест порхающих вокруг крыльев.
- Идёмте, - говорит Марк, направляясь к двери. - Теперь пора.
Город освещён миллионами острых звёзд, электрических фонарей, окон, вывесок и автомобильных фар.
В чёрно-синем небе молочными пузырями проплывают рекламные таблоиды. На улицах полно людей. Большинство выглядят нарядно, даже слишком. Жители Киберграда спешат получить удовольствие, насладиться жизнью - сделать то, что не успели в течение дня.
Машины, уставив в темноту напряжённые глаза, с утробным гудением пролетают мимо, похожие на возвращающихся в улей пчёл.
Мы давно покинули Площадь Семи Консулов и идём мимо похожих друг на друга типовых домов одного из новых районов Кибергарада. Здесь растут эвкалипты, липы и кипарисы, а также экзотические деревья, названия которых мне не известны. В виртуальности нет нужды учитывать климатические условия - значение имеет лишь желание дизайнера.
Пешеходы, идущие навстречу, пялятся на меня: это из-за того, что меня до сих пор покрывает кровь девушки. Надо бы зайти в общественный туалет и помыться, но, как на зло, ни один не попадается.
По мере того как улица сворачивает влево, из-за домов появляются два одинаковых, симметрично расположенных здания, выделяющиеся среди остальных высотой. Подобно пропилеям, они открывают вход в недостроенный туннель, связывающий центральную часть города с периферией, строящейся за чертой индустриальных зон и спальных районов.
Наш путь лежит через тоннель. Мы входим под круглые своды и окунаемся во мрак.
Когда-то предполагалось, что этот гигант соединит два берега, обеспечив пешеходам и транспорту кратчайший путь из одной части города в другую, но денег на завершение строительства не хватило, и проект закрыли. Мало кто рисковал воспользоваться услугами незаконченного «моста».
- Голем на другом берегу?
- Он появляется там, куда мы направляемся, с определённой периодичностью. Из-за моего приступа мы пропустили его первый приход - поэтому пришлось ждать. Здесь самый короткий путь. Если пойдём через тоннель, то успеем вовремя.
Мы шагаем в темноте. В своде есть несколько проломов, а кое-где он попросту не достроен, и через отверстия проникает лунный свет.
Неровный, едва покрытый асфальтом пол, потрескавшийся и мокрый от поднимающейся снизу сырости, позеленевшие потолки и стены, не убранные леса и металлический лом. По всему этому с шорохом и писком бегают крысы. Мы видим сотни этих тварей, не обращающих на нас ни малейшего внимания. Только одна, тёмно-серая и очень крупная, поворачивает в нашу сторону голову и, недовольно дёрнув носом, переводит взгляд на пролом в потолке.
Марк спотыкается, и ему едва удаётся удержать равновесие.
- Это ещё что такое?!
Мы опускаемся на корточки рядом с бесформенной тёмной кучей грязного тряпья, сваленного у стены, и Марк чиркает зажигалкой.
- Бродяга, - констатирует он. - Ну и вонь!
Я поднимаюсь и перешагиваю через вытянутые поперёк дороги ноги. Меня обдаёт запахом кала, пота и мочи. Где-то рядом пронзительно вскрикивает крыса.
- Здесь они его и съедят, - замечает Марк. - Обдерут последнюю прогнившую кожу и обглодают кости. Крысы всегда подчищают баги виртуальности.
- Думаю, это просто бот, - говорю я. - Или брошенная личина.
- В любом случае, раньше здесь этого не было, - отвечает Марк.
- Что может заставить человека стать бродягой в Киберграде?
Мой проводник пожимает плечами.
- Желание провести эксперимент?
Мы идём дальше и спустя полчаса выходим из тоннеля.
Прохладный воздух наполнен гарью.
- Неужели пожар? - Марк с силой втягивает воздух ноздрями. - По-моему, там, - он указывает на север, где небо отливает красным. - Нам по пути.
Мы идём, и запах гари усиливается. Из-за домов показываются чёрные клубы дыма. Они стелятся низко, над самым асфальтом. Заворачиваем за угол, и нас обдаёт волной горячего воздуха.
Горит пятиэтажный дом. Пламя вырывается из нижних окон и лижет стены. Напротив стоят три пожарные машины. Из присоединённых к ним брандспойтов упругими струями бьёт коричневая пена.
- Не подходить! - кричит нам пожарный, дежурящий возле заграждения. - В любой момент всё может рухнуть! - его взгляд останавливается на мне. - О, Боже, вы ранены?!
Я вспоминаю, что после стычки с девушкой покрыт кровью.
- Нет, - говорю я. - Просто… испачкался.
- Да? - в голосе пожарного звучит сомнение.
- Со мной всё в порядке, уверяю.
- Давно горит? - интересуется Марк, наблюдая за происходящим.
- Второй час, - отвечает пожарный. - Огонь пошёл по центру, лестничные пролёты с первого по третий этажи рухнули, подъезды завалило.
- Там есть люди? - спрашиваю я.
- Были. Мы не смогли их снять. Залили в верхние окна пену, но огонь шел по центру, и струя до него не доставала.
- За час они, конечно, поджарились, - говорит Марк.
- Думаю, раньше задохнулись.
- А из-за чего пожар? - спрашивает мой проводник.
Мне кажется, этот разговор нас задерживает, но я не хочу выдавать нетерпение.
- Скорее всего, газ взорвался, - отвечает пожарный, стряхивая с одежды хлопья порхающей вокруг сажи. - Пошла отсюда! - рявкает он на собаку, с ошалелым видом подбежавшую к ограждению.
- Идёмте, - говорит мне Марк.
Мы обходим ограждения и оставляем пожар за спиной. На ближайших улицах - толпы народа. Жильцы соседних домов вышли посмотреть на редкое зрелище. Я даже не помню, чтобы в Киберграде случались пожары. Неужели системный сбой? Или кто-то испытал новый вирус?
- Человек - единственное животное, не боящееся огня и использующее его, - говорит вдруг Марк. - И тем не менее, пожар - враг людям.
- Как и всё, не поддающееся контролю, - отвечаю я.
- Вовсе нет. Разве вы контролируете своё сердцебиение? А развитие плода в утробе?
- Вы правы. Я поторопился с сентенцией.
- Если пожар начинается в лесу, он не так уж плох. Погибают слабые, не способные убежать особи. Но в городе он несёт смерть всем.
- Закон эволюции к людям вообще давно неприменим.
- Неужели?
- Возьмём, для примера, войну.
- Давайте, - кивает Марк. Он выглядит заинтересованным.
- Можно ли считать, что на войне выживают сильнейшие и самые приспособленные особи?
- Разумеется, нет. Здоровые и молодые погибают первыми, а для размножения остаются негодные индивиды, которым удалось отсидеться в тылу. Вы об этом?
- Именно.
- Что ж, вы правы. Да и вообще, введённая ещё в двадцатом веке практика сохранения ненужных и слабых особей дала весьма сомнительные плоды.
- Такова цена толерантности.
Марк пожимает плечами.
- Я практик, - говорит он. - Теории меня раздражают.
- Честно говоря, мне не мешают люди с девиациями. Тем более, я большую часть времени провожу в виртуальности, а здесь…
- Знаю, человек может стать, кем захочет, - перебивает меня Марк. - Но не каждый. Умственно неполноценный не превратится в Киберграде в гения. Даже в среднестатистического человека.
- Но он едва ли повлияет на эволюцию.
- Кто знает.
Я вдруг понимаю, почему для Марка так болезненна эта тема. Дело в нарколепсии. Очевидно, он видит причину в наследственности.
- Во всём виноват прогресс, - говорит мой проводник спустя несколько секунд. - Люди решили, что незачем становиться лучше, если можно компенсировать недостатки машинами. И вся эта виртуальность - просто очередной семимильный шаг в вырождению.
- Марк, я конечно знаком с теориями, ставящими под сомнение позитивный смысл прогресса, - говорю я, когда он замолкает, - но чтобы рассматривать его как причину...
Неожиданно Марк хватает меня за рукав и, указывая в сторону пожарища, произносит громким шёпотом:
- Этот дом поджёг я! И тот, который вспыхнет через несколько минут, тоже загорится по моей воле. А кроме них, ещё пятнадцать зданий взорвутся сегодня ночью. Они погребут под своими обломками и поглотят в огне несколько десятков, а то и сотен человек, - Марк поворачивает ко мне лицо, и я вижу удивительно спокойные глаза. - Разве погибли бы все эти люди, не будь у них домов, города и цивилизации?