В этот момент я просыпаюсь. В своей квартире с трещиной, идущей по потолку. Кошмар закончился, но мне кажется, будто я по-прежнему охвачен холодом.
Слышу, как в оконное стекло с жужжанием бьётся муха. Господи, неужели эти твари даже ночью не спят?!
Крысы, которых купила Мила, живут у меня в спальне. Я назвал их Гектор и Минерва. Не знаю, почему, но эти имена показались мне подходящими.
Иногда я выпускаю их погулять, но ненадолго, потому что они сразу же принимаются грызть мебель и вообще всё, что попадается на пути. Забавно наблюдать, как они копошатся по углам, нюхают воздух и совокупляются. Быстрые механические движения - но сколько естественности.
Крысы при мне почти никогда не волнуются. Только когда я выхожу из комнаты, они начинают носиться по клетке, стуча короткими крепкими когтями, бросаться на решётку и грызть прутья. Лишь однажды они взбесились в моём присутствии: во время вчерашней грозы.
Крупные капли барабанили по подоконнику, голубоватые всполохи освещали комнату, вычерчивая на потолке пустые квадраты оконной рамы, силуэты деревьев напоминали причудливые и зловещие пересечения иероглифов.
Крысы, казалось, сошли с ума: носились по клетке, не умолкая ни на секунду: то вереща, то срываясь на жалобный писк. Ими словно завладело отчаяние корабельных сородичей, спешащих покинуть идущее ко дну судно. Будь я посуеверней, мог бы забеспокоиться.
Животные безумствовали, пока гроза не кончилась. Сегодня они спокойны. Я кормлю их, просовывая между прутьями кусочки вяленого мяса.
По телевизору идут новости. Диктор распространяется о взрывах, прогремевших в Киберграде. Эксперты расходятся во мнениях: одни уверены, что это результат программного сбоя, другие грешат на испытания вирусов хакерами. Что ж, рано или поздно они непременно разберутся.
Раздаётся звонок. Номер незнакомый. Делаю звук телевизора потише.
- Алло?
Несколько секунд царит тишина.
- Привет, па, - произносит, наконец, Виктор.
Голос у него настороженный.
- Ну, и где ты прячешься? - спрашиваю я, стараясь держать себя в руках.
Звонок сына для меня - полная неожиданность, и я не успеваю решить, какой тон выбрать.
- Как…Ева? - спрашивает Виктор вместо ответа.
- Тебя это интересует?
Пауза.
- Да.
- Она в коме.
- А очнётся?
- Не знаю, - говорю я холодно. - Так где ты находишься? Не пора ли вернуться?
- Я потом позвоню, - Виктор вешает трубку.
Разговор прошёл так себе. Парень явно не готов объявиться и дрожит от страха. Должно быть, мысль о депортации преследовала его всё это время. Интересно, зачем Виктор позвонил. Вариантов не много: либо хотел выяснить, умерла ли сестра, либо узнать мою реакцию. Может, стоило быть с ним поласковей?
Выключив телевизор, выхожу из комнаты, чтобы отыскать Фёдора. В очередной раз спрашиваю дворецкого, где Виктор.
- Не знаю, господин Кармин, - отвечает тот.
- Ты разговаривал с ним вчера, я слышал, - забрасываю удочку наугад, но, как ни странно, приём срабатывает: Фёдор вздрагивает и начинает затравленно озираться. - Ну!
Дворецкий сдаётся.
- Он не сказал, где прячется, - лепечет он с самым жалким видом. - Только уверял, что с ним всё в порядке, и просил не говорить вам о его звонке.
- Когда он свяжется с тобой в следующий раз, скажи мне, - произношу я подчёркнуто холодно.
- Хорошо, господин Кармин, - Фёдор сломлен.
Возвращаюсь в свою комнату. Завидев меня, крысы сразу успокаиваются. Я беру со стола пакет с едой и пихаю им через прутья ещё несколько кусков. Гектор и Минерва жадно набрасываются на них, стараясь вырвать друг у друга, напряжённо сопя и угрожающе хрюкая. Словом, загляденье.
Ко мне временно переехал Олег. Он заявился в десять утра с четырьмя чемоданами от «Louis Vuitton». Подтянутый, загорелый и настороженный. Я велел Фёдору устроить его на втором этаже, подальше от детской комнаты, чтобы ему не мешал плач Тристана.
Олег свой человек, поэтому историю Виктора и Евы я от него скрывать не стал.
- Я понимаю, почему ты не хочешь заявлять о пропаже сына в полицию, - сказал Олег, выслушав меня. - Но мне кажется странным, что ты его до сих пор не нашёл.
- Что ты имеешь виду?
- Подумай, где он может прятаться. И на что живёт.
- Я подозреваю Фёдора.
- Дворецкого?
- Мне кажется, он знает, где Виктор.
Олег смущённо кашлянул.
- А он не у Марии?
Как ни странно, мне даже в голову не приходило, что Виктор может податься к матери. Предположение Олега застало меня врасплох.
- Вряд ли. Виктор не знает, где она живёт.
- Это несложно выяснить.
На этом наш разговор закончился. Олегу надо было перевезти оборудование, и он отправился за ним, а я поехал на работу: позвонила Мила, чтобы сообщить, что клиент, которому нашу фирму рекомендовал Фернен, просил о встрече.
- Во сколько он притащится? - спрашиваю я у секретарши, едва войдя в офис.
- В полдень.
- Он сказал, чего хочет?
- Нет, господин Кармин.
- А ты спрашивала?
- Разумеется.
- Когда придёт, сразу проведи его в кабинет.
Подхожу к зеркалу и проверяю, всё ли у меня в порядке с внешностью. Пью немного минералки, приглаживаю ладонью волосы. Бросаю взгляд на часы. Без четверти двенадцать. Есть время внести пару дополнительных параметров в «Алеф». Сажусь за стол и включаю режим безопасности. Ввожу пароль, и на окнах опускаются стальные шторы, а стены, пол и потолок покрываются прозрачной слизью. Работа над вирусом подходит к концу. Осталось сделать несколько завершающих штрихов, отладить настройки - и оружие массового поражения ренегатов можно запускать в Сеть. Но я не хочу. Не чувствую, что готов открыть ящик Пандоры. Мне кажется, я ещё не до конца разобрался в ситуации, а когда ты зарабатываешь промышленным шпионажем, то быстро смекаешь, что люди - насквозь лживые твари и постоянно норовят тебя надуть. Я не верю Голему, но не доверяю и Стробову. По правде сказать, за слова обоих я не дал бы и ломаного гроша.
К тому времени, как в кабинет вваливаются Фернен и его приятель - такой же тощий, только менее претенциозно одетый и с шапкой жгуче-чёрных волос - никакой слизи на полу, потолке и стенах нет, а в окна ярко светит солнце.
- Добрый день, - здороваются почти хором Фернен и его спутник.
Тёмные глазки новичка буквально сверлят меня. Одна сторона рта у него нервно подёргивается.
- Здравствуйте, господа, - отвечаю я, выдавив приветливую улыбку. - Прошу сюда.
Посетители чинно усаживаются напротив меня.
- Что вас интересует?
- Мой друг, мсье Этель, - говорит Фернен, - хочет приобрести несколько образцов. Что-нибудь редкое и, желательно, даже уникальное. Он желает, чтобы в его коллекции появилось сразу три-четыре подобных экземпляра.
Так себя ведут новички-энтузиасты. Им надо поскорее заполнить полки, чтобы хвастаться перед друзьями. Что ж, тем лучше.
Я изображаю раздумье, чтобы подогреть у клиента интерес, но вдруг понимаю, что мне нечего предложить Этелю: из-за проклятого эмбарго ничего выдающегося или даже просто заслуживающего внимания у меня нет. Тем не менее, я не собираюсь сообщать об этом своим посетителям. Нужно выкручиваться.
- Что ж, - произношу я, наконец, с многозначительным видом, - не хочу продавать вам посредственный товар, месье. Послезавтра нам доставят партию весьма интересных малышей, предлагаю потерпеть и выбрать что-нибудь из них.