Из стены по-прежнему лезут уродцы. С влажным шлёпаньем они валятся на пол и пытаются подобраться ко мне. Одному даже удаётся схватиться за штанину, и он издаёт торжествующий вопль, от которого по спине продирает мороз. Перезаряжаю револьвер и стреляю ему в лицо. Всё в радиусе полуметра окатывает багровой жижей. Несколько капель и кусочек черепа попадают мне на руку.
Раздаётся оглушительный звон стоящего на тумбочке будильника.
Открываю глаза и едва не падаю со стула. Оказывается, я задремал, сидя у кроватки Тристана. С ним всё в порядке - нет никаких паучьих лап. И дыра в стене мне привиделась.
Вытираю с лица пот.
- Господи! - бормочу я, вставая. - Что в детской делает будильник?
Нащупываю его в полумраке и отключаю. Ребёнок продолжал спать, будто ничего не случилось.
Осмотревшись, замечаю рядом с будильником листок бумаги. На нём что-то написано. Я беру его и выхожу из комнаты, чтобы прочесть.
Это расписание приёма лекарств. Как и что давать ребёнку, я понятия не имею. Поэтому, перевесившись через перила, кричу:
- Фёдор!
Через полминуты дворецкий появляется со стороны кухни.
- Да, господин Кармин?
- Где няня?
- Пьёт кофе. Она сказала, вы хотели побыть с внуком.
- Так и есть. Но теперь пора давать ему лекарства.
- Я немедленно отправлю её наверх.
Фёдор поспешно удаляется. Мне нужно поработать, но не успеваю я сделать и десяти шагов по направлению к кабинету, как раздаётся звонок в дверь. Это может быть только Марна, настырная девчонка. Я слышу, как Фёдор идёт открывать, и через несколько секунд внизу раздаётся женский голос. С лёгким немецким акцентом гостья спрашивает, вернулся ли герр Кармин. Не дожидаясь, когда Фёдор пойдёт за мной, начинаю спускаться по лестнице.
Марна замечает меня на полпути. Она машет рукой и кивает, словно говоря: «Да, да, вот так. Молодец. Иди ко мне». На её лице расплывается счастливая улыбка.
Глядя на Марну, я понимаю, почему Фёдор назвал её «эффектной». На девушке ярко-красное обтягивающее платье и чёрные высокие сапоги на тонком каблуке, в руке - лакированная сумочка из крокодиловой кожи. Тонкие запястья украшены браслетами, на пальцах сверкают кольца. Дворецкий держит её пальто из верблюжьей шерсти.
- Привет! - восклицает Марна.
- Добрый вечер.
Как только я оказываюсь внизу, она бросается мне на шею, не стесняясь Фёдора.
- Как же я рада тебя видеть! Знаешь, герра Кармина не так-то легко найти.
- Сейчас трудные времена. Приходится много работать.
- Но я преодолела все препятствия! - Марна жарко шепчет мне в ухо.
Стоит немалого труда оторвать её от себя. Выдавливаю более-менее убедительную улыбку.
- Фёдор, собери перекусить, - говорю я дворецкому. - Накрой на двоих.
- Я так виновата! - говорит Марна, продолжая обвивать мою шею руками. - Это всё папа, я не хотела пускать его, но он может быть очень-очень злым. И жестоким. Он даже ударил меня, смотри! - при этом Марна отодвигает в сторону прядь огненно-рыжих волос и демонстрирует почти сошедший синяк. - Я не была с ним заодно, честное слово!
- Верю, - говорю я и даже киваю в подтверждение своих слов.
- Правда? - Марна внимательно заглядывает мне в глаза.
Я улыбаюсь:
- Ну, конечно.
Очень жаль, что девушка в курсе происков своего папаши. Она может заподозрить, что с ним случилось нечто нелицеприятное. Интересно, Марна тоже работает на Голема?
- Я так рада! - она снова бросается мне на грудь. - Боялась, ты не захочешь меня видеть.
- Почему?
- Я ведь не знала, что наговорил тебе отец.
- Не думай об этом. Мы с ним всё уладили.
- Да?
- Он понял свою ошибку, и я обещал не заявлять на него в полицию за клевету и шантаж. Даже не стал его увольнять.
- Правда?
- Конечно. Разве можно доверять человеку, не пытающемуся при случае взять своё? Просто в этот раз ему не повезло. Я выиграл - он проиграл. Такое случается в бизнесе сплошь и рядом.
- А где он? - спрашивает Марна.
- В Австрии. Ты, наверное, знаешь, что многие страны запретили торговые операции с младенцами. Твой отец изучает в Австрии рынок сбыта.
- Вы хотите открыть там завод?
- Вполне возможно. Всё зависит от результатов его поездки.
- Он мне даже не пишет, - жалуется Марна. - Раньше, если папа уезжал в командировку, то всегда посылал письма.
- Наверное, у него много работы. Сейчас кризис, так что нельзя терять время. Но я уверен, тебе придёт от него весточка.
- Теперь вряд ли, - качает головой Марна. - Разве что маме.
- Почему?
- Ну, он же не знает, что я здесь.
- Ах, да. Где ты остановилась?
- В гостинице.
- Ясно. Надолго приехала?
- Пока не знаю. Зависит от того, на сколько мне хватит денег.
«И, вероятно, от того, как сложатся наши отношения», - добавляю я мысленно.
Из кухни появляется Фёдор.
- Ужин готов, - говорит он с лёгким поклоном.
Надо отдать ему должное: справился он быстро, особенно если учесть, что мы уже поели и больше не собирались. Наверное, Валентина разогрела что-нибудь из полуфабрикатов.
Я провожаю Марну в столовую. Она отделана в викторианском стиле и поначалу кажется мрачноватой, но вскоре становится ясно, что это самая уютная комната в особняке.
На столе красуется серебряный канделябр, в нём горят две свечи.
- Какой у тебя большой дом! - говорит Марна. - И красивый. Наверное, дорогущий?
- Да, - отвечаю я. - Ещё какой. Построен по проекту Игоря Белякова. Это очень известный в России архитектор. Приходится занимать очередь, чтобы заполучить его.
- Я заходила к тебе на работу, - сообщает Марна, едва мы садимся за стол. - Но тебя не было.
- Так это ты? - я изображаю удивление. - Секретарша сказала, что заходила женщина, но я не думал, что ты приедешь так быстро.
- Я отправилась вслед за папой.
Понимающе киваю. Больше во время еды мы почти не разговариваем. Собственно, я лишь притрагиваюсь к отбивной, поскольку не голоден, а вот Марна уплетает с удовольствием. Вообще, мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.
Когда мы встаём из-за стола, неожиданно входит Фёдор. Он явно чем-то взволнован.
- Господин Кармин, - говорит он, - няня не может остановить кровотечение. Она советует вызвать доктора.
- Няня? - переспрашивает Марна, слегка подняв брови. - У тебя есть дети?
- Двое, - отвечаю я и, сделав Фёдору знак идти за мной, выхожу из комнаты.
Марна следует за нами.
- Почему не действуют лекарства? - спрашиваю я дворецкого, поднимаясь по лестнице. - Раньше ведь помогали.
- Не знаю, - отвечает тот несчастным голосом.
- Может, я смогу помочь? - предлагает Марна. - Я окончила курсы медсестры.
- Серьёзно? И много ты знаешь о гемофилии?
- Что!? - Марна поражена. - У твоего ребёнка гемофилия?
- Вообще-то, у внука, - говорю я, открывая дверь детской. - Но, думаю, сейчас это не важно.
- Если у него открылось сильное кровотечение, - замечает Марна, входя следом, - необходимо вызвать врача, а, может, даже и «скорую». В таких случаях часто требуется переливание.
- Ты слышал, Фёдор? Вызывай.
Дворецкий спешит к телефону.
- Что здесь у вас? - спрашиваю я няньку, заглядывая в кроватку, где на груде липких от крови пелёнок лежит Тристан. - Почему она не останавливается?
- Не знаю, господин Кармин, - испуганно лепечет няня. - Я ведь не врач, а только сиделка. Все лекарства я ему дала, а что ещё делать, не знаю!
- У вас же есть медицинское образование!
- Да, но… она виновато разводит руками.
- Кровь идёт из левой ноздри, - говорит Марна, извлекая тем временем ребёнка из кроватки и беря на руки. - Сверните ватный тампон, пропитайте спиртом и дайте мне, - тон у неё уверенный, как у человека, знающего, что делать.
- Я это уже делала, - возражает няня, но я бросаю на неё такой взгляд, что она мигом затыкается