- И что ты ему ответил? - Глеб впечатывает окурок в голову дракона.
- Волноваться не о чем. У нас есть завод зверей в Германии, кроме того, подпольный бизнес гораздо выгоднее официального. Да и среди наших клиентов полно влиятельных и высокопоставленных людей. Они не дадут нам пропасть. Так что расслабься и радуйся жизни.
Глеб испытующе смотрит на меня секунд двадцать, затем разводит руками.
- Ну, раз ты так считаешь…
Я киваю и, забрав у него из рук пепельницу, говорю:
- Не хочешь поужинать со мной и Олегом? Он сейчас живёт у меня - налаживает охранные системы. Уверен, мы отлично проведём время.
Глеб прищуривается, что-то прикидывая.
- Сегодня не могу, но через пару дней - запросто.
- Тогда я позвоню тебе.
- Договорились, - Глеб поднимается, чтобы уйти. - Счастливо.
Пожав мне руку, он выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь. Ни разу не видел, чтобы он поступил иначе - должно быть, перфекционизм у него в крови. Полагаю, это и делает его прекрасным инженером.
Некоторое время сижу в кресле, размышляя о том, сколько протянет наш бизнес, если за него возьмутся всерьёз. На одних животных мы не протянем, а чтобы заниматься контрабандой, придётся завести много новых знакомств и распрощаться с тем, в общем-то, безопасным образом жизни, что мы вели до сих пор.
Мне не хочется переходить на нелегальное положение: я вовсе не уверен, что такая жизнь доставит мне удовольствие. Я вовсе не адреналиновый маньяк и не испытывают потребности в постоянной опасности. Напротив, мне дороги спокойствие и комфорт. Именно поэтому я так тщательно подбираю оборудование и личины для своих хакерских вылазок и так дорого за них плачу.
Тело отца выловили только через четыре дня после того, как он в последний раз пустился вплавь. До последнего мы старались убедить себя в том, что он жив. Когда сомнений не осталось (мать опознала труп), пустота заполнила мою голову. Я продолжал заниматься привычными делами, но при этом ощущал себя куклой-автоматом, заведённой на какой-то срок. Иногда казалось, если я подумаю, что отец умер, мозг просто лопнет. В таком состоянии я пребывал вплоть до похорон.
В морг мы приехали к девяти утра. Погода выдалась солнечная и тёплая. В деревьях пели птицы.
Я ни за что не узнал бы отца: его лицо походило на восковую маску, чем, впрочем, и являлось: грубый грим придавал знакомым чертам выражение, которого они никогда не имели.
На маленьком автобусе мы отправились в крематорий.
Где-то я слышал, что температура в печи достигает трёх тысяч градусов. Маленький ад, предваряющий то, что ждёт самоубийц.
Я лежу в постели без сна, собираясь выйти в реальность, и вспоминаю похороны. Звонок терминала заставляет меня приподняться на локте.
Поднимаю трубку и слышу знакомый голос:
- Хочешь ещё раз взглянуть на бабочек?
- Возможно, - отвечаю я, удивляясь себе.
- Тогда приходи послезавтра к девяти вечера на площадь Семи Консулов.
- Договорились.
В динамике щёлкает, и я вешаю трубку.
Зачем мне встречаться с Големом? Возможно, он всё-таки решил убить меня и заманивает в ловушку или хочет попытаться убедить отказаться от создания «Алефа». В любом случае разумнее было бы отказаться от приглашения. Но я уверен, что поеду на площадь Семи Консулов. Возможно, мной движет то самое стремление к смерти, о котором писал некогда Фрейд. Кажется, он называл его «мортидо».
На следующий день я остаюсь дома, чтобы поработать над вирусом. Ник с командой своих программистов установил мне дополнительную защиту, так что мой сервер теперь - настоящая цитадель. Даже самому лучшему хакеру пришлось бы потратить не менее полугода, чтобы пробиться сквозь все преграды. Правда, за это время его бы уже обнаружили охранные системы. В общем, файлохранилище в полной безопасности. Чего нельзя сказать о Кармине. Если Голем завтра решит пальнуть в меня сам или подошлёт аламутовских фидави, моя личина обречена.
По моей просьбе Ник с особой тщательностью проверил Марну - несмотря на то, что сканеры в особняке не зафиксировали ничего подозрительного. Как я ожидал, у девушки не обнаружилось «вшитых» хакерских приспособлений. Чистым оказался и её багаж, доставленный из гостиницы Генрихом. Это может означать, что она ничего против меня не замышляет или что он крайне осторожна.
Около полудня раздаётся звонок в дверь. Звонят долго и настойчиво, пока Фёдор не открывает. Я спускаюсь узнать, в чём дело, и вижу в дверях пожилого мужчину среднего роста в тёмно-коричневом пальто и сером двубортном костюме. Он обрит наголо, подбородок украшает пижонская бородка. Небольшие светло-голубые глаза обращаются в мою сторону, когда я вхожу в холл. В руках посетитель держит красную книжку, похожую на удостоверение. Он показывает её Фёдору, который с сомнением рассматривает документ, не торопясь впускать его обладателя в дом.
- Кто вы? - спрашиваю я, подходя.
- Господин Кармин?
- Я спросил, кто вы.
- Старший лейтенант Лемарский, - представляется, наконец, человек. - Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
Фёдор передает мне красную книжицу. Похоже, удостоверение подлинное. Что ж, рано или поздно кто-то из полиции Киберграда должен был прийти.
- По поводу чего? - делаю вид, что внимательно изучаю ксиву.
Странно, что легавый не явился раньше. Наверное, жена Шпигеля только недавно заявила о пропаже мужа.
- Это касается управляющего одного из ваших заводов, - говорит старший лейтенант.
- Кого именно? - я возвращаю ему удостоверение.
- Августа Шпигеля.
- Что с ним случилось? Или у него тёмное прошлое и он не тот, за кого себя выдаёт? - я усмехаюсь, давая понять, что не верю в подобное предположение.
- Нет, с его прошлым всё в порядке. Нас беспокоит его настоящее.
- Почему же?
- Он пропал.
Полицейский буквально пожирает меня глазами, но моё лицо не меняет выражения.
- То есть, как? - спрашиваю я.
- Три дня назад в полицию обратилась супруга господина Шпигеля с заявлением о пропаже мужа, - отвечает инспектор. - По её словам, он отправился в Киберград для деловой встречи с вами. Август Шпигель не уточнял конкретной цели поездки, но подчёркивал её крайнюю необходимость. У нас есть подтверждённые сведения, что вы разговаривали с господином Шпигелем по терминалу.
- Так и есть.
- Возможно, встречались с ним?
- Само собой.
- Хорошо. Мы так и думали. Кроме того, нам известно, что Август Шпигель вскоре вылетел из Киберграда рейсом до Вены. С тех пор он ни разу не писал жене или дочери, не звонил им и вообще не предпринимал никаких попыток связаться с родственниками, друзьями или коллегами. Более того, в Вену он так и не прилетел.
- Этого не может быть, - говорю я. - Господин Шпигель вылетел в Вену по моему указанию, которое не мог проигнорировать.
- Вот как? - голубые глаза полицейского, не мигая, смотрят в мою переносицу. - Вы его провожали в аэропорт?
- Нет, конечно. Он мой служащий, а не любовник.
Лемарский кивает.
- Он при вас заказал билет?
- Да, герр Шпигель звонил из моего кабинета. Но как он мог не прилететь?
- Это мы и должны выяснить.
- Надеюсь, вы его найдёте. Не хотелось бы искать нового управляющего, тем более, в другую страну.
- Скорее всего, пропавший не вылетал из Киберграда, - говорит вдруг Лемарский.
- Куда же он делся?
- Повторяю: это нам и предстоит узнать.
- Ну, да. Вы правы. А что вы хотите от меня?
- Расскажите, как познакомились с Августом Шпигелем, - старший лейтенант достаёт из кармана пальто потёртый коричневый блокнот.
- Господин Лемарский, - говорю я, - зачем стоять в прихожей? Давайте пройдём в гостиную. Фёдор, возьми у старшего лейтенанта пальто и принеси нам… Чего бы вы хотели?
- Кофе, - отвечает полицейский. - Чёрный с сахаром. Две ложечки.