Марна замечает меня на полпути. Она машет рукой и кивает, словно говоря: «Да, да, вот так. Молодец. Иди ко мне». На её лице расплывается счастливая улыбка.
Глядя на Марну, я понимаю, почему Фёдор назвал её «эффектной». На девушке ярко-красное обтягивающее платье и чёрные высокие сапоги на тонком каблуке, в руке — лакированная сумочка из крокодиловой кожи. Тонкие запястья украшены браслетами, на пальцах сверкают кольца. Дворецкий держит её пальто из верблюжьей шерсти.
— Привет! — восклицает Марна.
— Добрый вечер.
Как только я оказываюсь внизу, она бросается мне на шею, не стесняясь Фёдора.
— Как же я рада тебя видеть! Знаешь, герра Кармина не так-то легко найти.
— Сейчас трудные времена. Приходится много работать.
— Но я преодолела все препятствия! — Марна жарко шепчет мне в ухо.
Стоит немалого труда оторвать её от себя. Выдавливаю более-менее убедительную улыбку.
— Фёдор, собери перекусить, — говорю я дворецкому. — Накрой на двоих.
— Я так виновата! — говорит Марна, продолжая обвивать мою шею руками. — Это всё папа, я не хотела пускать его, но он может быть очень-очень злым. И жестоким. Он даже ударил меня, смотри! — при этом Марна отодвигает в сторону прядь огненно-рыжих волос и демонстрирует почти сошедший синяк. — Я не была с ним заодно, честное слово!
— Верю, — говорю я и даже киваю в подтверждение своих слов.
— Правда? — Марна внимательно заглядывает мне в глаза.
Я улыбаюсь:
— Ну, конечно.
Очень жаль, что девушка в курсе происков своего папаши. Она может заподозрить, что с ним случилось нечто нелицеприятное. Интересно, Марна тоже работает на Голема?
— Я так рада! — она снова бросается мне на грудь. — Боялась, ты не захочешь меня видеть.
— Почему?
— Я ведь не знала, что наговорил тебе отец.
— Не думай об этом. Мы с ним всё уладили.
— Да?
— Он понял свою ошибку, и я обещал не заявлять на него в полицию за клевету и шантаж. Даже не стал его увольнять.
— Правда?
— Конечно. Разве можно доверять человеку, не пытающемуся при случае взять своё? Просто в этот раз ему не повезло. Я выиграл — он проиграл. Такое случается в бизнесе сплошь и рядом.
— А где он? — спрашивает Марна.
— В Австрии. Ты, наверное, знаешь, что многие страны запретили торговые операции с младенцами. Твой отец изучает в Австрии рынок сбыта.
— Вы хотите открыть там завод?
— Вполне возможно. Всё зависит от результатов его поездки.
— Он мне даже не пишет, — жалуется Марна. — Раньше, если папа уезжал в командировку, то всегда посылал письма.
— Наверное, у него много работы. Сейчас кризис, так что нельзя терять время. Но я уверен, тебе придёт от него весточка.
— Теперь вряд ли, — качает головой Марна. — Разве что маме.
— Почему?
— Ну, он же не знает, что я здесь.
— Ах, да. Где ты остановилась?
— В гостинице.
— Ясно. Надолго приехала?
— Пока не знаю. Зависит от того, на сколько мне хватит денег.
«И, вероятно, от того, как сложатся наши отношения», — добавляю я мысленно.
Из кухни появляется Фёдор.
— Ужин готов, — говорит он с лёгким поклоном.
Надо отдать ему должное: справился он быстро, особенно если учесть, что мы уже поели и больше не собирались. Наверное, Валентина разогрела что-нибудь из полуфабрикатов.
Я провожаю Марну в столовую. Она отделана в викторианском стиле и поначалу кажется мрачноватой, но вскоре становится ясно, что это самая уютная комната в особняке.
На столе красуется серебряный канделябр, в нём горят две свечи.
— Какой у тебя большой дом! — говорит Марна. — И красивый. Наверное, дорогущий?
— Да, — отвечаю я. — Ещё какой. Построен по проекту Игоря Белякова. Это очень известный в России архитектор. Приходится занимать очередь, чтобы заполучить его.
— Я заходила к тебе на работу, — сообщает Марна, едва мы садимся за стол. — Но тебя не было.
— Так это ты? — я изображаю удивление. — Секретарша сказала, что заходила женщина, но я не думал, что ты приедешь так быстро.
— Я отправилась вслед за папой.
Понимающе киваю. Больше во время еды мы почти не разговариваем. Собственно, я лишь притрагиваюсь к отбивной, поскольку не голоден, а вот Марна уплетает с удовольствием. Вообще, мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.