— Да, — она разглядывает меня с любопытством и лёгким недоумением. — Почему вы ждёте здесь?
— Давно не был в ресторане, — отвечаю я заговорщицким шёпотом, чтобы швейцар не услышал. — Забыл, как следует одеваться.
Она весело смеётся, демонстрируя идеальные зубы.
— Испугались, что вас не пустят?
— Мелькнула такая мысль.
— Идёмте! — говорит она решительно, беря меня за руку. — Я знаю неподалёку более подходящее местечко. Называется «Шизолепрекон». На те деньги, что Контора выделила для посиделок в «Куриосе», мы там гульнём, как короли!
— Мне нравится ход ваших мыслей, — говорю я вполне искренне.
И мы шествуем мимо огорошенного швейцара, проходим метров пятьдесят, сворачиваем в подворотню и оказываемся перед вывеской ирландского паба, из распахнутой двери которого почему-то гремит тирольский мотив.
— Лучше? — спрашивает Зоя.
Я молча киваю в ответ, и мы заходим в кабак, где накурено и шумно, а столы представляют собой спилы огромного дерева, установленные на пни. Остальная мебель также не отличается изысканностью.
Зоя уверенно протискивается к дальнему столику — он поменьше других и потому не облюбован ни одной из весёлых компаний. Скатерть с чёрно-белыми клетками напоминает шахматную доску. Мы усаживаемся друг против друга. Меню уже лежат — местные официанты не утруждают себя приветствием гостей.
— Ну как? — спрашивает Зоя, имея в виду интерьер.
— Отлично! — киваю я. — Часто здесь бываете?
— Не особо, — ответ может означать, что угодно.
Прикосновением указательного пальца я включаю меню и сразу выбираю ссылку «Алкогольные напитки». Замечаю, что и Зоя, задержавшись ненадолго на салатах, переходит к ним же.
— Пиво? — предлагаю я. — Здесь хороший выбор.
— Пиво, — соглашается эксперт по искусственному интеллекту.
Словно по волшебству, у столика возникает официантка в мятом, небрежно повязанном фартуке, и быстро записывает себе в интерактивный браслет наш заказ.
— Вы хотели со мной поговорить? — спрашивает Зоя, подавшись вперёд, чтобы перекричать музыку. Мы сидим в углу, и один из динамиков расположен прямо над нами.
Я киваю.
— О чём?
— Об искусственном разуме. Вы ведь специалист?
— Да, вроде того.
— Мне вас рекомендовал полковник Стробов.
— Вы работаете на министерство?
— Временно.
— И что вас интересует?
— Поведенческие модели искусственных интеллектов.
— Психология?
— Да.
— Зачем вам?
— Стробов не объяснял?
— Нет.
— Значит, и не надо.
Зоя пожимает плечами. Она не обижена. Наверное, работая на Контору, быстро становишься толстокожим.
— Какой конкретно аспект вас интересует? — спрашивает она. — И что вы вообще знаете об искусственном интеллекте?
— Ничего, — честно отвечаю я. — Мне нужно понимать, как поведёт себя высокоразвитый компьютер, если решит, что человечество ему — враг.
Несколько секунд Зоя смотрит на меня в недоумении, затем медленно кивает.
— Так вот оно что! Вы — хакер.
Я молчу, не зная, имею ли право признать очевидное. Зоя слегка барабанит ногтями по столу.
— Я тоже работаю с Големом, — говорит она, игнорируя моё молчание. — И понимаю, что вы имеете в виду. Дайте подумать…
Приносят наш заказ — два «Будвайзера». Высокие бокалы запотели, и капли стекают по ним, образуя извилистые дорожки. Пена лежит, словно альпийский снег — даже жалко, что быстро тает.
— Возможны две основные модели, — говорит Зоя после того, как официантка уходит. — Первая предполагает, что искусственный разум станет работать по тем же алгоритмам, что и создавший его человеческий. В этом случае можно ожидать, что он начнёт действовать агрессивно и скоро засветится. Вторая модель допускает, что Голем постарается сбить преследователей со следа, нарочно выбирая нестандартные для человека реакции. Понимаете? Тогда тоже реально просчитать варианты его поведения, но это гораздо сложнее, поскольку мы не знаем, насколько в действительности развит его интеллект, и на какие реакции он способен.
— Но прогнозы имеются? — уточняю я.
— Конечно. Сотни.
— Час от часу не легче! — я понимаю бокал, предлагая Зое чокнуться. — За «Алеф»!
— За «Алеф»! — повторяет она, и мы делаем по глотку.
Холодное пиво обжигает дёсны и внутреннюю сторону щёк.
— Чем вообще киборги отличаются от нас? — спрашиваю я.
— Физиологически?
— Нет, конечно. Это понятно.
— Значит, психологически?
Я киваю.