— А ты?
— Надеюсь, что нет.
Зоя подаётся вперёд и ставит локти на край стола.
— Почему ты выбрал такой псевдоним? Что он значит для тебя? — её взгляд полон неподдельного интереса.
— Как ты думаешь, о чём миф про Орфея?
— О том, что надо соблюдать поставленные условия?
— Нет, не думаю.
— Может быть, тогда дело в том, что Орфей усомнился в слове бога, и был за это наказан. Если не ошибаюсь, боги в древнегреческих мифах бывали довольно жестоки.
— Не без того.
Зоя слегка улыбается.
— У меня есть ещё попытка?
— Конечно.
— Греки хотели сказать, что даже любовь не может длиться вечно? У всего есть необратимый конец?
— Наверняка и эта интерпретация имеет право на существование.
— У тебя другая версия, да?
Я киваю.
— Это только моё видение.
— Разумеется. Его-то я и хочу услышать.
— Попытка вернуть возлюбленную в мир живых — это, по сути, попытка нарушить законы бытия. Не каждому такое под силу. Мне кажется, Орфей был охвачен сомнениями и страхом — именно это и помешало ему осуществить задуманное.
— Значит, твой псевдоним — своеобразное напоминание?
— Да. О том, что страх мешает достичь мечты.
Зоя приподнимает брови.
— Ты ничего не боишься?
— Боюсь, конечно.
— Значит, преодолеваешь страх?
— Стараюсь.
— А о чём ты мечтаешь?
Я натянуто улыбаюсь.
— Это пока секрет.
Зоя медленно отстраняется от стола и принимает расслабленную позу.
— Ты много времени проводишь в Киберграде, верно?
— Большую часть.
— И у тебя там своя жизнь.
Я киваю.
— Ты расскажешь мне о ней?
Зоя знает, что не принято расспрашивать о подобном. Я молу, думая, что ответить.
— Ладно, если не хочешь — не надо, — приходит она мне на выручку. — Скажи только, почему ты предпочитаешь виртуальную жизнь вот этой, — она обводит жестом помещение ресторана. — Скажи честно, без рассуждений в духе «что есть наш мир, и насколько он реален?»
Мой первый порыв — отшутиться, но я ловлю внимательный взгляд Зои и понимаю, что она ждёт серьёзного ответа.
— Я бегу от общества, в котором не разберёшь, где человек, а где машина.
— Серьёзно? Дело в этом?
— Угу. Знаю, это немодная точка зрения, но что поделаешь?
— Вот не думала, что хакеры бывают киборгофобами.
— Ну, как видишь.
— Почему ты настроен против искусственных разумов? Им предоставили равные с людьми права, их признали ни в чём не уступающими хомо сапиенсам, — Зоя приводит самый избитый из всех аргументов. Она явно повторяет то, что слышала множество раз по телевидению.
— Ерунда! — я отметаю её довод взмахом руки. — Никогда искусственный разум не сравнится человеческим. Он может быть в тысячу раз умнее и быстрее, но у него нет души. И её не подделать, тем более таким грешным созданиям, как мы.
— А зачем разуму душа? — спрашивает Зоя.
Её вопрос ставит меня в тупик.
Я окидываю взглядом зал. В «Курионе» сегодня аншлаг.
— Смотри: вокруг нас, на первый взгляд, люди. Но сколько здесь на самом деле тех, кого родили женщины, а не техно-инкубаторы? Десять, двадцать, тридцать человек? Цифра может оказаться любой. Киборги пролезли повсюду, даже в правительство, они воруют наши идеалы, наших возлюбленных, даже наши дурные привычки.
— Ты прав, — отвечает Зоя, глядя по сторонам. — Действительно интересно, сколько здесь людей. Вот бы это узнать!
Меня осеняет гениальная в своей простоте идея.
— Сейчас! — говорю я, поднимаясь из-за столика.
— Что ты задумал? — Зоя наблюдает за мной с неподдельным интересом.
— Уважаемые дамы и господа! — громко произношу я. — Прошу вашего внимания. Это займёт не больше минуты.
Голоса постепенно смолкают, ко мне поворачиваются лица. На одних написано любопытство, на других — удивление, на третьих — недоумение. В конце зала появляется бдительный метрдотель — на всякий случай. Но у него нет повода волноваться.
— Благодарю, — я слегка кланяюсь. — Дело в том, что мы с моей спутницей работаем в департаменте статистики и сейчас исследуем соотношение в обществе представителей рода хомо сапиенс и кибернетических организмов. Не будете ли вы столь любезны помочь нам?
По залу прокатывает шёпот, но никто не изъявляет протеста: действительно, почему бы и нет? Ведь это не может никого унизить. Чистая статистика, тем более эксперимент проводится государственными служащими.