Впереди на тротуаре что-то есть. Я подхожу и вижу человека. Он лежит вытянувшись, лицом вниз, подвернув под себя левую руку. Вокруг головы крупными пузырями закипает подкрашенная пурпуром лужа.
Сажусь на корточки и трогаю мокрое плечо. Человек не шевелится. Тогда я с усилием переворачиваю его на спину.
У незнакомца бледное лицо, глаза закрыты, губы плотно сжаты, поперёк лба с левой стороны содран большой кусок кожи, и из раны сочится кровь. Дождь тут же смывает её на асфальт.
Я поднимаю голову: на углу, метрах в тридцати, есть поликлиника — большое грязно-коричневое здание. Сквозь дождь горит мигающая вывеска с красным крестом. Странно, я не заметил его, когда шёл к мосту. Да и откуда в этом районе взяться поликлинике? Впрочем, плевать. Немного поразмыслив, я взваливаю тело на плечо и несу.
— Ничего страшного, — пухлая докторша, выходя, хлопает дверью и начинает протирать светло-голубым клетчатым платком круглые стёклышки очков. — Перевязку я сделала, так что через полчаса можете его забирать.
— А вы его здесь не оставите?
Встречу с проводником я пропустил, и теперь Стробов предъявит мне претензию, но его человек сам виноват: не надо было опаздывать.
— У нас травматический пункт, а не больница, — короткая рука взмывает вверх, и очки сверкают, пронзённые ярким светом электрической лампы.
— Я вообще-то по своим делам шёл, когда его увидел.
Докторша удивлена.
— Так зачем же вы так долго ждали? Я думала, он с вами.
Отрицательно качаю головой. Действительно, почему я не ушёл, как только сдал раненого эскулапам?
— Ну, всё равно, ничего серьёзного у него нет, просто кожу ободрал, так что пускай идёт домой, — развернувшись, докторша удаляется по коридору.
Халат туго обтягивает полные бёдра и широкую округлую спину.
Немного подумав, я решаю всё же подождать. В конце концов, может, этот мужик и есть проводник, который просто не добрался до моста.
Пухлая докторша возвращается спустя полчаса и, бросив на меня удивлённый взгляд, исчезает в кабинете. Вскоре оттуда выходит мужчина с забинтованной головой.
Теперь я могу рассмотреть его. Средний рост, крепкое телосложение, светлые глаза. Одежда его почти просохла — наверное, в кабинете её вешали у батареи. Под тёмно-красной кожаной курткой полосатая рубашка, на синих джинсах заметны пятна грязи.
Я поднимаюсь незнакомцу навстречу.
— Это вы меня принесли? — спрашивает он, покашливая в кулак.
— Да, — я указываю ему на выход. — Проводить вас до подземки? Или вы недалеко живёте?
— Нет, мой дом не здесь. Но я туда не собираюсь. Мне ещё кое-куда надо зайти, — он осторожно ощупывает бинты на голове.
Мы выходим на улицу. Пока я ждал, совсем стемнело. Дождь закончился, но небо затянуто тучами, так что не видно ни звезд, ни луны. Над крышами ближних домов высятся громадины небоскрёбов, светящиеся тысячами огней — словно деревья, облепленные светляками.
— Может, лучше домой поедете? — говорю я, глядя на бледное лицо своего спутника.
Мужчина отрицательно качает головой.
— Я должен кое с кем встретиться. Правда, боюсь, что слишком задержался.
— Где? В переулке?
— Нет, на мосту. За шлагбаумом.
— Здесь очень мило, не правда ли? — говорю я, хотя это и не моя часть пароля.
Мой спутник вскидывает голову и пару секунд пристально смотрит мне в глаза.
— Есть места и получше, — произносит он.
Я киваю и протягиваю ему руку.
— Герман.
— Марк, — отвечает он, пожимая мою ладонь. — Вот так встреча.
— Да уж. Не зря, значит, ждал.
— Прошу прощения за это, — Марк указывает на забинтованный лоб.
— Ерунда, с кем не бывает. А что случилось? Вас ударили?
— Нарколепсия.
— То есть?
— Могу заснуть в любой момент. Просто отключаюсь. Ничего нельзя поделать, — Марк почти виновато разводит руками. — В травмпункте, конечно, не поняли. Я сказал врачу, что закружилась голова.
— Зачем вы добавили в свою личину болезнь?
— Я не добавлял. С Марком всё в порядке, — проводник хлопает себя по животу. — Нарколепсией страдаю я сам, его юзер. Настоящей нарколепсией, понимаете?
— Ясно.
— А то, что случается в жизни, случается и в виртуальности.
Я представляю человека, подключенного к Киберграду. Его личина шагает по переулку, и вдруг юзер засыпает. Что произойдёт с аватаром? Конечно, он тоже вырубится. И упадёт. Этого не случилось бы, выйди пользователь из виртуальности, но при условии подключения… Да, рассказ Марка похож на правду.