Он отступал, я наступала.
— Знаешь, как говорится: действия говорят громче слов.
Алек засмеялся.
— Не думаю, что эта цитата оправдает то, что ты хочешь ударить меня.
Я пожала плечами.
— Ты первый начал.
Я снова побежала за ним. Вообще я не собиралась бить его, я просто хотела ему отомстить, и когда он споткнулся о пылесос, который я оставила в коридоре, и упал на задницу, моя месть достигла цели.
— Карма такая сучка, — пропела я, развернулась и гордо пошла в ванную.
Пока я чистила ванну, слышала, как Алек ворчал в коридоре, это вызвало у меня улыбку. Закончив уборку и расставив все по местам, я выдохнула, затем мое внимание привлек Шторм, вошедший в ванную.
— Эй, красавчик, — проворковала я.
Шторм потерся головой о мою ногу, затем заскулил, поднял лапу и снова опустил ее на пол. Я прогнала его из ванной и быстро побежала в спальню, чтобы взять поводок. Вернувшись в коридор, я прицепила поводок к ошейнику Шторма и направилась в сторону двери.
— Алек, я скоро вернусь.
— Куда ты идешь? — спросил он.
— Шторму нужно в туалет, — ответила я и посмотрела в сторону кухни, там оказалось пусто. Я заглянула в гостиную и удивилась, Алек лежал на моем диване и что-то читал.
Это была книга.
— Что ты читаешь? — полюбопытствовала я.
— Ту порно-книжку, о которой мы говорили. Боже мой, этот чувак! Он просто трахнул эту чиксу Анну во время месячных.
— Прекрати! — завизжала я. — Прекрати читать и не трогай эту чертову книгу!
Он читал «Пятьдесят оттенков серого».
Я была шокирована и смущена.
Алек поднялся с дивана, положил книгу на журнальный столик и повернулся ко мне.
— Почему ты покраснела?
Из-за того, что он заметил, как я покраснела, мои щеки стали еще пунцовее.
— О черт, твои щеки еще больше покраснели, — сказал Алек и шагнул ко мне.
Я скрестила руки на груди.
— Стой там, приятель. Я выгуляю Шторма, а ты помой посуду, как я просила еще полчаса назад, и, если у тебя будет минутка, пожалуйста, убери корм Шторма и воду на полу.
Он поклонился.
— Да, дорогая, — ответил он, направляясь на кухню.
Я вышла из квартиры и поспешила вниз по лестнице, пока кто-нибудь из соседей не поймал меня. В жилом комплексе не было запрета на животных, но, если достаточное количество жильцов пожалуется, животное или хозяин вынуждены будут съехать. Шторм хорошая собака, но я не хочу давать повода соседям для жалоб, поэтому всегда незаметно вытаскивала его на улицу и обратно.
Когда мы вышли на улицу, я посмотрела в сторону парка, который располагался напротив моего дома. Я никогда не отпускала Шторма с поводка по одной простой причине, он никогда не возвращался, когда я его звала. Я боялась, что в один прекрасный день, когда я его отпущу он выбежит из парка и его собьёт машина. Для его сохранности и моего спокойствия, я купила поводок, который удлинялся, чтобы он мог себя чувствовать на свободе.
Шторм облегчился, как только мы пришли в парк, я убрала за ним, используя специальный пакет. После того, как это грязное дело было выкинуто в мусорный контейнер, мы прогулялись еще около получаса. Когда Шторм вдоволь нагулялся, мы пошли домой. Всю обратную дорогу я ругала себя за то, что забыла антисептик для рук, мне ужасно не терпелось вымыть руки.
Оказавшись на лестничной площадке моего этажа, я услышала смех, доносящийся из своей квартиры, поэтому прислонилась ухом к двери, чтобы узнать кто там был.
Я возилась с ключами, отпирая замки на двери, а когда она наконец открылась, Шторм с такой силой ринулся вперед, что сбил меня с ног, и я упала лицом вниз.
Воцарилась тишина.
Через несколько мгновений Алек прокомментировал:
— Кажется, это больно.
Я застонала.
— Все в порядке, она может быть очень неуклюжей. Не обращайте внимание на Килу, давайте поговорим о вас, мистер Слэйтер.
— Пожалуйста, зовите меня Алек.
— Хорошо, Алек.
Я застонала еще громче, когда услышала мамин голос. Если ад и существовал, то я находилась в нем.
— Ты в порядке? — спросил Алек, помогая мне встать на ноги.
Я кивнула и оглядела свое платье, проигнорировав пульсирующую боль в коленях и груди.
— Нормально.
Хотя, если честно, было такое ощущение, будто я сломала ребро.
— Ты уверена, котенок? — спросил меня Алек с беспокойством в голосе, проведя пальцами по моей щеке.
Этот знак нежной привязанности ничего не значил для меня, но когда я взглянула на мать, то увидела улыбку на ее лице, пока она смотрела, как Алек беспокоился обо мне.
Он ей понравился?
— Эй, ма, я не ожидала, что ты так скоро приедешь, — сказала я, выпрямившись.