«Доббс или Массенгилс?»
«Сэм. Член Ассамблеи. Он действительно имел ко мне пристрастие — вкус ко мне. Попробуй что -нибудь сладкое, и это как наркотик, никогда не насытишься».
«Три-четыре раза в месяц — это не решение».
«Он... он был старым. Того, что я ему давал, хватило. Он действительно кайфовал от этого».
«Почему он хотел, чтобы вы переехали сюда?»
«Сказал, что ему не нравится, что я нахожусь так близко к его рабочему месту...
Сакраменто был маленьким городом, любил сплетни. Кто-нибудь мог узнать.
Он нашел для меня это место — какая-то особенная сделка: человек умер, не оставив завещания».
«Наследство?»
Она кивнула. «Он знал все о завещаниях, имел все эти земельные записи из-за своей работы. Сказал, что я должна вскочить на это. Это была сделка...
все, что мне нужно было сделать, это вложить немного денег».
«Он помог вам с первоначальным взносом?»
«Ни копейки. Он бы дал, но мне он был не нужен, у меня было много своих. Я прилетел сюда, посмотрел на место, увидел, что я могу с ним сделать, и подумал, а почему бы и нет? Мое место там выросло, вырос капитал. Теперь у меня по меньшей мере сто шестьдесят капитала на этом, может, больше».
«Что он хотел взамен?»
« Я. Когда он хотел меня. Очищал свой календарь, чтобы ни с кем не столкнуться — никто бы не узнал».
«Никто, кроме Доббса».
"Это верно."
«Знал ли Массенгил, что Доббс был подглядывающим?»
«Не думаю. Обычно он ходил с закрытыми глазами, весь зажмуренный. Но кто знает? Может, они немного подружились. Я не пытаюсь залезть им в голову. Я где-то в другом месте, когда это делаю».
«Четыреста в час», — сказал Майло. «Три-четыре раза в месяц.
Неплохая сумма денежных расходов».
«Он никогда не жаловался».
«Управленческий консалтинг», — сказал я.
Она посмотрела на меня. «Консультирование. Да, мне это нравится — это класс. Может, я буду использовать это вместо «Консультант по отдыху».
Майло сказал: «Расскажи мне о сегодняшнем вечере. Именно так, как это произошло».
Она зажгла еще одну сигарету. «Случилось так, что они пришли сюда в девять тридцать, сделали свои дела...»
«Оба?»
«В этот раз, да. Хрюша взял неряшливые вторые блюда — ему это нравилось, он не позволял мне мыть их. А потом я дал им что-то поесть. Полковника. Ножки и грудки, капустный салат и печенье. Остатки с вечера, но они съели это так, будто это была изысканная французская кухня.
Стоя на кухне. Выпил по две банки диетической пепси.
Потом они мне заплатили и разошлись. Деньги в моем ящике с нижним бельем — проверь.
Двенадцать сотен — двенадцать единиц. Новые купюры. Я сказала Сэму: «Что ты сделал, милый, просто распечатал?» Ему это понравилось, он рассмеялся и сказал: «Это моя работа. Я в финансовом комитете». После того, как они ушли и я убрала деньги, я пошла в ванную, включила душ. Чтобы смыть, вытащить их из себя. Пока текла вода, я услышала это...
Почти не слышал из-за воды, но я слышал. Бах-бах. Я знаю этот звук. Как дурак я выглянул в окно, увидел, как они лежат там, а он убегает. Как дурак я позвонил и выполнил свой гражданский долг, а теперь я сижу здесь и разговариваю с вами, шеф.
Майло спросил: «Кто он ?»
«Стрелок».
«Один парень?»
«Я видел только одного».
«Как он выглядел?»
«Все, что я видел, это его спину — он бежал за гараж. Там сзади низкий забор. Вероятно, он залез туда — и выбрался оттуда. Гнилое дерево — я собирался поставить новое. Проверьте, вы, вероятно, найдете какой-то след. Должны быть следы
потому что там грязно, разбрызгиватель протекает, вода застаивается.
Кто-то должен был оставить следы. Ты пойди и проверь, говорю ли я правду».
«Расскажите мне подробнее о стрелке».
«Больше нечего рассказать. Темная одежда — я думаю. Было темно. Не знаю».
"Возраст?"
«Не знаю, наверное, молодой. Он двигался, как молодой. А не как старый пердун. Я видел, как двигаются многие старые пердуны, поверьте мне».
"Высота?"
«Не слишком высокий и не слишком низкий, насколько я заметил. Я имею в виду, ничто не поразило меня так, как
так или иначе — было темно».
"Масса?"
"Та же история, шеф. Ничего особенного в нем не было. Просто парень
— Я видел его спину. Слишком далеко, чтобы хорошо видеть. Иди и посмотри сам в это окно. И темно. Я держу его таким, чтобы люди могли припарковаться и выйти так, чтобы их никто не увидел.
«Как выглядело его лицо?»
«Никогда не видел лица. Даже не могу сказать, был ли он черным или белым».
«Какого цвета были его руки?»
Она подумала. «Не помню. Не знаю, видела ли я вообще руки».
«Средний рост и вес», — сказал Майло, зачитывая свои заметки.
«Наверное, молодой».