Похоже, это была последняя отчаянная попытка создать радикальную конфедерацию, чтобы разрушить общество и нанести ущерб жизням и имуществу. Учитывая их склонность к насилию, неудивительно, что они так и поступили. К сожалению, двое детей стали невинными жертвами».
Напротив вырезки было стихотворение, окруженное со всех сторон рамкой из
десятки маленьких Иисусов на крестах.
ЧЁРНАЯ ЛОЖЬ, БЕЛАЯ ЛОЖЬ
кровь на опилках
насыщенный и теплый сладкий с целью
осколки пронзают плоть мученика
фашистское небо железно-красный огненно-красный
отвратительныйзвук
моястранаэто ты
моястранаправильноилинеправильно они говорят
тем временем проливая священную кровь
из
праведники
правда - конечная жертва
в их игре конечная игра
победа или поражение
боевой
не война
Мое сердце тоже обливается кровью
богатый и теплый
для
Джо Хилл
сакко и ванцетти
че
Леон
девушки из треугольника огня
святые третьего мира
свиньи черно-белые
вместе
просто битва
из-за красного красного
кровь
власть народу!!!!
Последняя страница была занята фотографией, групповым портретом примерно двадцати человек, стоящих и преклоняющих колени в два ряда перед кирпичным зданием, увитым плющом. Рукописная подпись гласила: «Беркли, февраль.
1969. Отличная вечеринка. Даже революционеры должны тусоваться».
Руки вокруг плеч. Улыбающиеся лица. Радость товарищества. Несколько пар глаз цвета марихуаны.
Несколько голов были обведены черным карандашом — пять мужчин, три женщины. Над каждой рукой написаны имена.
Томас Брукнер и Кэтрин Локерби стояли вместе в центре первого ряда. Он, грушевидный и сгорбленный, в выцветшей рабочей рубашке и джинсах, с мягкими каштановыми волосами до плеч и густыми свисающими усами, скрывавшими нижнюю половину его лица. Она, крупная, крепкого телосложения, босая, в батик-мууму, со светлыми волосами, строго зачесанными назад. Тонкие губы неохотно поддались веселью.
Пронзительные глаза, сильная челюсть. В другом месте, в другое время она могла бы вырасти в чопорную светскую даму.
Рядом с ней стоял «Тонио» Родригес, среднего роста, чисто выбритый, на удивление чисто подстриженный, его темные волосы были короче, чем у остальных, с пробором сбоку. Рубашка на пуговицах и джинсы. Глаза скрыты за зеркальными очками дорожного патруля. Тереза Сантана обнимала его за руку. Она была очень невысокого роста, очень худая, носила черную водолазку и узкие джинсы. Ее длинные черные волосы были разделены посередине, обрамляя овальное лицо со скулами фотомодели, миндалевидными глазами, пухлыми губами. Миниатюрная Джоан Баэз, но закаленная жизнью, более жестокой, чем шоу-бизнес. Марк Гроссман и «Большой Скитч» Дюпри стояли слева во втором ряду, видны были только их лица. У Гроссмана было мягкое, детское, без особого подбородка. Он носил огромное светлое афро и пушистые бакенбарды, из-за которых он выглядел не в фокусе. Афро Дюпри было скромнее. Он носил очки в черной оправе, имел квадратное, цвета асфальта лицо и густую бороду. Никакой улыбки. Тюремная настороженность.
Справа во втором ряду были лица Нормана и Мельбы Грин с нимбом. Рядом с Мельбой было лицо без нимба, которое я узнал.
Круглолицый, веснушчатый, непослушная копна темных волос. Тощие черты лица, круглые очки в черепаховой оправе — такие, какие британский департамент социального обеспечения раньше раздавал бесплатно. Жалкие усы и перистый вандейк, напоминавший наклеенный театральный костюм.
Но уберите растительность на лице, добавьте несколько лет, и это был тот же человек, с которым я столкнулся в классе, играющий на губной гармошке. Тот же человек, которого я видел представляющим рок-звезду.
Даже тогда Гордон Лэтч носил улыбку политика. Я некоторое время смотрел на его фотографию, создавая гипотезы, бегая с ними, натыкаясь на кирпичные стены, пытаясь снова, наконец, вернув свое внимание к
Зелёные.
Норман Грин был очень высок — судя по тому, как он возвышался над остальными, по крайней мере, шесть три или четыре. У него были грубые темные волосы, разделенные на пробор и удерживаемые кожаным ремешком. Римский нос, густые темные брови, длинное красивое лицо, напоминающее Линкольна из-за густой бороды без усов. Что-то в этом лице знакомое…
Его жена была среднего роста, макушка ее доставала ему до бицепса. Черная и хорошенькая, но суровая на вид, как будто чем-то озабоченная.
На ней была белая блузка без воротника, ожерелья из черного дерева и огромные черные серьги-кольца. Надменная улыбка. Пушистое афро над тонким овальным лицом. Резная маска красоты африканской принцессы. Ее лицо тоже знакомо.