Он сказал: «Я сидел в приемной клиники и знал, что все кончено. Я хотел бежать. Но Малкольм был горячим, как сковородка, ему нужно было к врачу, поэтому я сидел и ждал, надеясь, что никто не увидит, что я готов выпрыгнуть из кожи. Наконец, после всего этого времени нас осмотрела медсестра. Она дала мне лекарство, сказала, что с ним, вероятно, все будет в порядке, когда сойдет температура, чтобы он дал ему много жидкости и вернулся через пару дней. Я вышел, обошел угол, неся его, и продолжал идти, пока не нашел машину с ключами в замке зажигания. Сел, положил его на переднее сиденье, завел двигатель и проехал всю Неваду в Калифорнию. Остановился, чтобы купить яблочного сока и подгузников, ехал, держа бутылку у губ. Сотни миль кошмаров, дороги без людей, он кричал на свою маму, я постоянно думал, что кто-то сядет мне на хвост и застрелит нас. Добрался до Лос-Анджелеса до рассвета».
«В Венецию», — сказал я.
Он кивнул. «Как я уже сказал, они никогда не ладили, она и Норм, но куда еще я мог его отвезти? Я оставил его на пороге и ушел».
Я открыл его книгу, повернулся к фотографии Беркли и показал ее ему. «Другие люди — они были вторым кадром?»
Еще один кивок. «Они были в сотне миль вверх по реке Снейк, вели переговоры о строительных материалах. План состоял в том, чтобы построить бревенчатые хижины.
Они купили этот товар у подрядчика по лесозаготовкам, но задержались, пытаясь найти способ его вывезти. Водители грузовиков доставили им немало хлопот, не желая иметь дело с кучкой проклятых хиппи».
«Что они сделали после взрыва?»
«Исчезли. В основном в Канаде».
Он взял книгу. Посмотрел на нее. Закрыл глаза.
Я спросил: «Что с ними случилось?»
Он открыл глаза и вздохнул. «Эти двое», — он ткнул пальцем
— «Гарри и Дебби Делаж. Они остались там — они были французскими канадцами. Я думаю, они учителя в Монреале, но я не уверен, я не имел с ними контакта. Ни с кем из них».
Палец дрейфовал. «Эд Махер и Джули Бендикс уехали в Марокко, поменяли место жительства, а затем вернулись, поженились, завели кучу детей.
Я слышал, что она умерла от рака груди пару лет назад. Он, вероятно, вернулся на восток — у его семьи были деньги.… Лайл Стоукс ввязался в эту нью-эйджевскую чушь — кристаллы и прошлые жизни. Он зарабатывает состояние.
… Сэнди Портер, я не знаю… Горди Лэтч женился на дочери этого фашиста и стал мерзким политиком… Джек Пардуччи — адвокат из Питтсбурга, вступил в Республиканскую партию».
Он еще немного поглядел на фотографию, закрыл книгу и вернул ее. «К черту ностальгию».
Я спросил: «Кто определял, в какую группу людей следует отправлять?»
«Это не было чем-то формальным, просто естественный отбор. Первые кадры были лидерами — мыслителями, теоретиками».
Я сказал: «Второй состав справился намного лучше первого».
«К чему ты клонишь?»
«Ничего такого, о чем бы вы не задумывались в течение семнадцати лет».
«Вы ошибаетесь, — сказал он. — Я ни о чем не задаюсь вопросом.
«Размышления — это тупиковый путь».
Я спросил: «Почему вы выбрали Bear Lodge?»
«Рэнди Лэтч владела этой недвижимостью — ее отец оставил ее ей».
«Она была в Mountain Properties?»
«За кучей фиктивных корпораций — трастовые фонды, налоговые убежища. Ее старик все это для нее устроил. Вот почему мы притворились, что сдаем его в аренду, чтобы это выглядело по-деловому, никто бы не стал копаться».
«С такими связями, — сказал я, — разве Лэтч не стремился к статусу первоклассного офицера?»
«Он мог бы, но это не было серьезной возможностью. Он был много шума, но ничего существенного. Не пользовался большим уважением. Одной из причин, по которой они держали его рядом, были ее деньги. После Bear Lodge они оба вышли из игры, снова появились как Джек и миссис Армстронг. Все еще много шума, но ничего существенного. Американская публика это съедает, верно? Неудивительно, что он в итоге сделал то, что делает».
«Расскажите мне о Ванзее-2».
Он выпрямился. «Откуда, черт возьми, это взялось?»
«Айк Новато оставил какие-то заметки, указывающие на то, что он исследовал это. Он написал это прямо над вашим именем. Он размышлял об этом».
Креволин скорчил больную рожу. «И об этом он хотел поговорить со мной? Черт, это было бы легко».
«В каком смысле легко?»
«Легко ответить. Я мог бы сказать ему правду: «Ванзее-2» — это правительственная чушь. Хитрая Дикки, злая империя, дезинформация Cointelpro, специально созданная для Джона Кью. Доверчивого. Правительство хотело дискредитировать нас, поэтому они подбросили в истеблишментскую прессу фальшивые новости о том, что мы сближаемся с неонацистами
— старая чушь о том, что экстремисты с обеих сторон равны, Гитлер и Сталин. Они кладут нас под одну гребенку с Ку-клукс-кланом, чтобы изолировать нас, выставить нас в плохом свете. Но в конце концов, я думаю, было просто легче нас взорвать — обратите внимание, что вы больше не слышите о Ванзее-2. И вокруг полно правых расистских придурков».