Бланшар взглянул на нее, как будто она заговорила невпопад. Одарил меня взглядом, обычным для добродушных родителей непослушных детей.
«Мы не говорим о повестке или ордере или чем-то подобном, доктор. Это значит, что вы не обязаны нас сопровождать. Но это было бы большой помощью для нашей оперативной группы».
«Мы можем легко получить повестку», — сказала Крисп, словно обращаясь к самой себе.
Хороший полицейский, плохой полицейский? Причина или просто сила привычки?
Я спросил: «Детектив Стерджис входит в состав оперативной группы?»
Бланшар прочистил горло. «Как сказал агент Крисп, мы действительно не уполномочены выдавать какую-либо информацию за пределами одобренного места
— имеется в виду определенное конкретное место, куда мы хотим вас отвезти. Тогда мы сможем все прояснить. Но давайте просто скажем, что ваши ожидания по отношению к детективу Стерджису с большой вероятностью оправдаются».
Крисп перекинула свою огромную сумочку на другое плечо.
Я колебался.
Крисп посмотрела на часы и сердито посмотрела на нее.
Бланшар сказал: «Не волнуйтесь, доктор. Мы хорошие парни».
«Без обид», — сказал я. «Но иногда трудно сказать».
Выражение его лица говорило, что он обиделся. Но он снова улыбнулся и сказал: «Полагаю, так оно и есть».
Крисп постучала по часам и сказала: «Давай вернемся завтра утром с бумагой, Хойт».
Бланшар проигнорировал ее и сказал: «Знаешь что, доктор, как насчет того, чтобы мы дали вам номер, по которому можно позвонить? Проверьте оперативную группу».
«А что если я сам поговорю с детективом Стерджисом?»
«В принципе, это нормально, но проблема в том, что он недоступен по телефону — радиосигнал тревоги, ограниченный диапазон». Он приложил палец к губам и подумал. «Знаешь что — я, наверное, смогу вызвать его на связь в нашей машине». Криспу: «Хорошо, Одри?»
Она скучающе пожала плечами.
Бланшар повернулся ко мне. «Хорошо, мы попробуем. Но штаб-квартира может не одобрить связь; линии должны быть всегда свободны».
«Высокая интрига», — сказал я.
«Еще бы». Улыбка.
Крисп был не в восторге.
«Ладно, пойдем к машине», — сказал Бланшар. «Нет. Еще лучше, я пойду к машине и подниму блок».
"Отлично."
Он повернулся и сделал шаг вниз.
Сумочка Крисп соскользнула с ее плеча и стукнулась о площадку.
Я наклонился, поднял его и отдал ей. Вблизи она пахла коричной жвачкой, у нее была шершавая кожа под блинчатым макияжем.
«Спасибо», — сказала она. Наконец-то улыбка с этих неодобрительных губ.
Она взяла сумочку одной рукой, отвела другую и коснулась лба, поправляя волосы, которые не нуждались в поправке. Затем она опустила ее и резко рванулась вперед. Сильно ударив меня в солнечное сплетение, используя жесткий удар карате, который превратил ее руку в кинжал.
Электрическая боль. Я потерял дыхание, втянул воздух, схватился за живот и согнулся пополам.
Прежде чем я успел выпрямиться, кто-то позади меня — должно быть, это был улыбающийся Бланшар — сунул руку мне в поясницу, заставив затрястись почки, и обнял меня за шею.
Размытость серого рукава. Серая петля. Под тканью, твердая мышца, прижимающаяся к моей сонной артерии.
Мой разум знал правильные движения — пятка на подъеме, локти назад — но
Мое голодное тело не слушалось. Все, что я мог сделать, это дергаться и задыхаться.
Серая рука толкнула вверх, удерживая давление и катясь по моей шее, как будто это было тесто. Проталкиваясь под мой подбородок, откидывая мою голову назад так сильно, что она хлестала. Сжимая сильнее сонную артерию, неумолимо.
Сознание померкло. Я увидел Криспа, наблюдающего. Удивленного.
Бланшар продолжал сжимать. Мне хотелось сказать ему, что я о нем думаю — как он был несправедлив, притворяясь хорошим копом.…
Ноги отказали. Тяжелая, маслянистая чернота сочилась вокруг меня... полное затмение...
Я очнулся на заднем сиденье машины — лёжа поперёк, мои запястья были связаны за спиной. Я пошевелил пальцем, почувствовал что-то твёрдое — тёплое, не металлическое. Не наручники. Я снова прикоснулся к нему. Какой-то пластиковый жгут. Такой, который полиция использует для быстрого связывания.
Такие, которые всегда напоминали мне застежки для мусорных пакетов.
Мне удалось сесть. Голова была такой, словно из нее выжимали сок. Горло саднило, как тартар. В голове ревел звук, похожий на звук ракушки, а глаза были расфокусированы. Я несколько раз моргнул, чтобы прочистить их… чтобы увидеть проплывающую мимо местность… чтобы сориентироваться.