Вопли усилий.
Я обмяк. Заставьте ублюдков работать.
Когда меня уносили, я мельком увидел машину. Загар, подумал я. Но в темноте я не мог быть уверен.
Меня подбросило вверх и вперед, я обвис, задница царапала землю.
Несли с такой же осторожностью, как мешок с испорченным мясом.
Пора выносить мусор.
33
Им потребовалось некоторое время, чтобы открыть маленькую дверь. Я услышал тумблеры, щелчки и жужжание машины — какой-то электронный кодовый замок. Никто не произнес ни слова. Я был крепко схвачен за конечности, туловище болталось, суставы ныли. Я уставился на штанины брюк и туфли... Щелчок.
Внутри. Уровень пола. Цементный пол. Холодный, кондиционированный воздух — или, может быть, я дрожал по другой причине.
Меня молча несли носильщики гроба по проходу, окаймленному высокими коричневыми стенами. Картонный коричневый. Перегородки. Фанерные двери. Склад.
Разделено на отсеки. Неравномерно освещено. Участки освещенного цементного пола сменялись интервалами темноты, из-за которых у меня возникало ощущение, будто я исчез.
Теперь в более обширную область. Шаги моих похитителей разносятся эхом. Теперь другие шаги, тише. Далеко. У меня было ощущение огромного открытого пространства. Холодного пространства.
Ад был складом.…
Так ли себя чувствовали лабораторные животные, подготовленные к авиаперевозке?
Затем следуют другие звуки: стук пишущей машинки, писк компьютера, скрежет подошв.
Еще картон. Коробки, стопки. Я разглядел надписи. Черный трафарет. ПЕЧАТНЫЙ МАТЕРИАЛ. СПЕЦИАЛЬНАЯ ЦЕНА. Много таких. Потом несколько с надписью МАШИНЫ. ХРУПКИЕ.
Вспышка желтого. Я повернулся, чтобы посмотреть, что это было. Вилочный погрузчик. И еще один. Несколько машин поменьше, похожих на газонокосилки с сиденьем. Но здесь не воняет бензином. Только дрожжевой, респектабельный аромат свежей бумаги.
Много пыхтения и сопения от моих носильщиков. Мой взгляд пробежал мимо штанин. Несколько пар женских икр в чулках. Я начал считать футы. Два, четыре, шесть, восемь, десять… Я вытянул шею вверх, повредив позвоночник, не мог разглядеть лиц.
Проход наклонился влево. Мое путешествие в качестве охотничьего трофея продолжалось еще двадцать шагов, прежде чем я внезапно остановился. Тяжелое дыхание, пот раздевалки. Руки, державшие меня, поднялись и
перекрученный. Внезапно я оказался в вертикальном положении, руки все еще были связаны за спиной.
Встретиться с Ними лицом к лицу.
Бланшар. Пытается улыбнуться, пыхтя.
Другие. Десять из них. Моложе. Чисто выбритые.
Я знал их, не зная их. Видел их в школе.
Посещение стрельбы. Наслаждение концертом.
Светлые глаза, тогда. Мертвые глаза сегодня вечером. Лица, погруженные в трясину повиновения. Как будто внутренний свет в каждом из них был выключен. Сохранение личности.
В прошлые разы они одевались для успеха. Сегодня они были одеты для чего-то другого: черные водолазки поверх черных джинсов и кроссовок. Подходящий наряд для ночного ожидания в сарае. Или убийства на заднем дворе.
Я сказал: «Привет, мальчики и девочки. Отведите меня к вашему лидеру».
Это вытряхнуло пару из их зомби-задумчивости. Они держались за меня, но отдернули головы, как будто я только что испустил неприятный запах.
Он разговаривает.
Бланшар шагнул вперед и сильно ударил меня тыльной стороной руки по лицу. Моя голова зазвенела от удара. Я сосредоточился, отвлекаясь от боли...
от страха. Смотрел мимо всех них. Узкий проход, образованный десятифутовыми стопками картонных коробок с ПЕЧАТНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ. Прямо передо мной была черная деревянная дверь. На ней что-то было нарисовано. Красный круг с наконечником копья.
Кто-то вышел из-за одной из коробок. Кто-то, пошатываясь, направился ко мне.
Бет Брамбл в черном платье с длинными рукавами. Волосы ее были туго зачесаны назад. Хромированные серьги-молнии свисали с мочек ее ушей.
Я с трудом прочистила горло и сказала: «Период траура по любимому лидеру закончился?» Мне было больно говорить.
Бланчард снова меня ударила. Брэмбл сказала: «О», — и в ее голосе снова зазвучал смех.
Она подошла ближе, делая поцелуйно-пуховые движения губами. Она съела что-то с большим количеством чеснока. Это слилось с ее духами...
цветочная пицца.
Она хлопнула меня по подбородку. Ущипнула за щеку, по которой ударил Бланчард. Ущипнула еще раз, сильнее, повернула и улыбнулась.
Сквозь муки я сказала: «Время секретного агента, Бет? Нет ничего лучше, чем получить внутреннюю информацию о противнике».