Алвард сказал: «Мокро и серо. По всей твоей рубашке. Может быть, зараженная мокрая и серая штука — все эти маленькие вирусы-пидоры, которые только и ждут, чтобы выползти и нырнуть в твою кровеносную систему. Если ты еще не инфицирован. Тебе нравится есть мужчин, дерьмо? Ты будешь есть мужчин » .
Я сказал: «Лучше потом хорошенько почисти свой нож, ДФ.
Сохраняйте здоровье ради революции».
Он вернулся за стол, сел, взял черный пистолет и ногтем соскребал что-то со ствола.
«Начали», — сказал он.
34
Я переборол свой страх перед ним. Сосредоточился на безвкусных лентах. Костюмах, баннере, военизированной ерунде.
ДФ
Потешьте его самолюбие.
Я сказал: «Ну, одно я понял — это ваша предыдущая личность.
Дейтон Аухаген. Даррил Алвард. Который из них настоящий?
«Когда вы задаете вопросы, — сказал он, — мои мысли блуждают».
«Ладно, тогда вернемся к моде. Твой вкус в одежде несколько лет назад: оленьи шкуры. Длинные волосы, борода тоже. Идеальный образ для скитаний по дикой местности. Для выживания в таких местах, как леса южного Айдахо. Окружение Bear Lodge. Ты ставил капканы, охотился, жил за счет земли. Использовал все те навыки выживания, которые, как ты думал, пригодятся, когда коричневая штука ударит по вентилятору Армагеддона. Отличная штука, уверенность в себе. Где ты этому научился?»
Лэтч сказал: «Это в крови», словно ребенок, декламирующий урок.
Альвард бросил на него еще один острый взгляд. Но в нем не было энергии.
Ему нравилось внимание. Все эти годы фарса. Исполнительный помощник. Ждал, чтобы оказаться в центре внимания.
Я сказал. «В крови, да? Это значит, что ты штурмовик во втором поколении? Корни в Отечестве, ДФ?»
Я ожидал, что он отмахнется от этого, но он медленно и размеренно покачал головой. «Я стопроцентный американец. Больше американец, чем ты или этот мягкий, жалкий кусок дерьма там когда-либо могли себе представить».
«Всеамериканец», — сказал я. «А. Ваш отец был в самом Бунде или в одной из отколовшихся групп?»
Янтарные глаза немного приоткрылись. «Ты знаешь о Бунде?»
«Только то, что я прочитал».
«В официальной прессе?»
Я кивнул.
«Тогда вы ни черта не знаете. Бунд был самым эффективным гражданским лобби, которое когда-либо знала эта страна. Единственные патриоты, у которых хватило дальновидности предостеречь от участия в еврейской войне. Так что вместо того, чтобы прислушаться к предупреждению и вознаградить их за дальновидность,
Розенвелт преследовал их как преступное отребье. Так что он мог свободно отправлять наших парней в Европу умирать за жидов, коммунистических червей, папо-ебунцов и педиков-отребье вроде тебя.
Лэтч сказал: «Грубая ошибка. Как социологическая, так и политическая.
Еврейская война стала первым шагом к массовому монгрелизации.
Открыл шлюзы для всех азиатских и семитских нечистот, которые были не нужны Европе».
Я проигнорировал его, сосредоточившись на Алварде. «Как я уже сказал, ДФ, все, что я знаю о Бунде, — это то, что я читал. Что, без сомнения, предвзято . Но вы можете понять точку зрения истеблишмента — война идет, и публике изо дня в день говорят, кто враг. Свастики и зигзаги в Мэдисон-сквер-гарден не прошли бы».
Альвард бросил на него раздраженный, нетерпеливый взгляд и сильно ударил по столу.
«Это потому, что истеблишмент был слишком глуп, чтобы знать, кто настоящий враг. Массовая глупость, подпитываемая сионистско-оккупантскими СМИ. Массовая слабость из-за наркотиков и токсинов, разработанных в секретных лабораториях армией Розенвельта, проникшей в сионистов. Сионистско-оккупантские раздают наркотики и токсины, как конфеты, — вот почему они все становятся врачами, чтобы отравить гоев. Вот в чем на самом деле заключается кошерная еда — маленький U
они надевают банки. Ты знаешь, что означает слово «гойим» на змеином языке?
Овцы. Мы для них овцы, мать их. Чтобы нас остригли и зарезали. Знаешь, что означает U ? Какое-то жидовское слово, означающее яд. Они используют токсины и транквилизаторы, которые их тела могут выдержать, потому что они состоят из токсичных клеток. Но мы не можем, и это постепенно ослабляет нас. Физиологический гипноз — это научно доказано.
Так было веками в каждом обществе, куда проникал сионист-оккупант. Постепенная массовая пассивность, упадок, затем неизбежное разрушение. Каждое освободительное движение должно преодолеть это, орудуя очищающим копьем».
Это напомнило мне то, что я слышал во время стажировки. В задних палатах государственных больниц. Он выпалил это ровным голосом школьного драматического актера.
Я сказал: «Очищающее копье» и посмотрел на знамя позади него.