Графф поднял что-то с пола фургона. Стеклянный конус с микрофоном в центре.
«Это параболический микрофон дальнего действия Stevens Twenty-five-X»,
сказал Берден. «Хорошо до двух миль».
Я спросил: «Еще один образец креативности Восточного блока?»
«Боже мой, — сказал Берден. — Этот — чисто американский».
«Родился в США», — сказал Графф.
Берден сказал: «Когда вы прибыли, связанный и закованный, детектив Стерджис, мы ждали. Вы держались достойно. Ваше собственное военное прошлое, без сомнения, весьма впечатляет. Будьте уверены, что если бы вы были в серьезной опасности, мы бы вас спасли, но мы знали из нашего предыдущего наблюдения, что они планировали оставить вас в живых, прикончить и вас, и доктора в сексуально-подстрекательской манере.
Однако вы не могли этого знать и прекрасно справились».
«О, черт возьми», — сказал Майло.
«Я бы предложил, — сказал Берден, — приберечь свой гнев для тех, кто его заслуживает. Например, почему, по-вашему, они вообще пришли за вами, выдавая себя за ФБР?»
За спиной тишина.
«Вы действительно невежественны, детектив? Или просто подавляете?»
Нет ответа.
Графф сказал: «Твои собственные люди тебя продали. Крайне дурной тон».
Я сказал: «Обыщи».
Берден кивнул. «Еще один кусок ворса. Когда он пришел допрашивать меня в день стрельбы, он на самом деле пытался установить устройство слежения в моей гостиной. Примитивный кусок хлама.
Само собой разумеется, я оставил его на месте. Разговаривал с ним, играл для него на виолончели.
Ведя Фриска именно туда, куда я хотел его вести: по кругу. Поскольку он идиот, я сразу понял, что работать с ним бесполезно. В следующий раз, когда я увидел его в его офисе, я отплатил ему той же монетой. Поэтому я
иметь очень ясную картину того, что он делал. И это не то, что я бы терпел на вашем месте, детектив.
«Польская чечевица в Паркер-центре?» — спросил Майло.
«Наше хваленое Антитеррористическое подразделение», — сказал Берден. «Если бы это не было так грустно, это было бы смешно, некомпетентность. Видите ли, Лэтч и компания находятся под следствием уже довольно давно. Но не по правильным причинам. У Фриска нет ни малейшего подозрения, никаких подозрений о Ванзее-2. Он подозревает Лэтча в том, что он коммунист-подрывник, нераскаявшийся левак — потому что политические враги Лэтча подсовывают ему это».
«Массенгил?» — спросил я.
«Среди прочего. Покойный член законодательного собрания был главным источником дезинформации о Лэтче, потому что знал, что у Лэтча были планы на его работу. Доктор Доббс помог ему составить небольшие ложные отчеты о предполагаемой подрывной деятельности Лэтча. Доктор Доббс на самом деле звонил Фриск напрямую. Используя кодовое имя. Санта. Разговаривая по телефонам-автоматам. Все это было очень злобно и по-детски. Кинематографическая чушь плаща и кинжала.
Но наш лейтенант Фриск отнесся к этому очень серьезно. Составил досье на Лэтча — секретное досье».
Смеется. Поддержано Граффом.
Я спросил: «Почему он не выступил против Лэтча?»
«Он обдумывал это», — сказал Берден. «У меня есть записи, на которых он говорит со своим диктофоном, размышляет вслух, обдумывает свои варианты. Играет с каждым углом против другого, бесконечно размышляет. Но он боялся противостоять Лэтчу без веских доказательств, но не мог получить никаких доказательств, потому что A) он не знал, как, и B) все это было обманом. Этот человек действительно невероятно глуп. Вот почему он так стремился взять на себя убийство Массенгила. Он подозревал, что Лэтч может стоять за этим — это был бы его большой шанс. И он был прав».
«Но по неправильным причинам».
«Идиот», — сказал Берден. «Он действительно верил, что у него есть шанс получить повышение до заместителя начальника. Вас, детектив Стерджис, считали угрозой для этих амбиций. Вероятность того, что вы можете раскрыть дело самостоятельно. Вы угрожаете ему, потому что в глубине души он знает, что вы не тот, кем он является — компетентный следователь. И, конечно, на другом уровне. Я думаю, что «отвратительный ублюдок-педик» — это то, как он обычно вас называет. Если хотите, я могу проиграть вам записи».
Майло молчал.
Бёрден съехал с автострады на съезде Пико и направился на восток, в сторону Вествуда.
«В ходе моего краткого наблюдения», — сказал он, — «полицейское управление не произвело на меня большого впечатления. Слишком много времени тратится на то, что офицеры делают в постели, с кем они это делают, религиозные убеждения, другие не имеющие отношения к делу вопросы. Так войну не выиграть. Должно быть, это ужасное напряжение для вас, детектив Стерджис».