Он съел его в три укуса.
«Хотите еще?»
«Нет, спасибо — да, почему бы и нет». Поднеся коробку к губам, он осушил ее, затем похлопал себя по животу. В этом месяце он сократил потребление алкоголя, и его вес немного снизился, может быть, до 240. Большая часть веса оседлала его живот и раздула лицо. Длинные ноги, которые вытянули его до шести футов и трех дюймов, не были особенно худыми, но контраст заставил их казаться такими.
Он носил бледно-зеленый блейзер поверх белой рубашки и черного галстука, коричневые брюки и замшевые ботинки-пустынники. Он был чисто выбрит, за исключением
Небольшое серое пятно за левым ухом, а шишки на лице выделялись, как незаконченная глиняная лепка. Статика заставляла его волосы танцевать.
Пока я готовил второй сэндвич, он начал доставать бумаги из портфеля.
«Добыча охоты: список потенциальных врагов». Он вытер губы тыльной стороной ладони. «Никсон не имел ничего общего с профессором Девейном».
Я принесла ему еду.
«Вкусно», — сказал он, чавкая. «Где вы берете мясо?»
«В супермаркете».
«Ты теперь ходишь по магазинам? Эй, можешь баллотироваться в президенты. Или вы с маленькой леди по очереди?»
«Маленькая леди», — сказал я. «Не хочешь называть ее так в лицо?»
Он рассмеялся. «На самом деле, этот случай заставил меня задуматься. Раньше я считал себя исключенным из всей этой истории с гендерными отклонениями, но, по правде говоря, всех нас с хромосомами Y воспитывали как маленьких дикарей, не так ли? В любом случае, декан оказался забавным. Милым и послушным, когда я наконец попал к нему. Что было нелегко, пока я не начал показывать значок и говорить о разоблачении комитета по поведению в СМИ. И тут меня внезапно проводят в святая святых, и он предлагает мне кофе, пожимая мне руку. Он говорит мне, что нет причин поднимать этот комитет, это было « несущественно » .
Не говоря уже о « временных » и « кратковременных». Все это было распущено из-за «конституционных проблем и проблем со свободой слова».
Он вытащил папку из портфеля. «К счастью, он предполагает, что я знаю больше, чем знал. Поэтому я блефую, говорю, что слышал в кампусе другое. Он говорит, что нет, это мертвая тема. Я говорю, что профессор Дивэйн тоже мертв. Почему бы вам просто не начать с самого начала, сэр? Что он и делает».
Он потряс коробку. «Еще молока?»
Я налила ему немного, он сглотнул и вытер губу.
«Вы были правы, когда говорили, что это сексуальное домогательство. Но не между студентами и преподавателями. Между студентами и студентами.
Идея профессора Девэйн. Они выслушали три дела, все девушки, которые посещали ее занятия по половым ролям и жаловались ей. Девэйн не действовала по официальным каналам, просто импровизировала. Уведомляя истцов и обвиняемых, создавая небольшой трибунал.
«Студенты понятия не имели, что это неофициально?»
«Нет, — говорит декан. — Действительно этично, да?»
«О, боже», — сказал я. «Проблемы с конституцией и свободой слова — больше похожи на финансовые проблемы, как в судебном процессе».
«Он не признался бы в этом, но я получил такую картину. Затем он сказал мне, что комитет не мог иметь никакого отношения к убийству, но когда я спросил его, почему нет, у него не было ответа. Затем он сказал, что было бы серьезной ошибкой вынести это на публику, которая могла бы вызвать проблемы у полиции, потому что все участники...
обвинители и ответчики — потребовали строгой конфиденциальности, и они могут подать на нас в суд. Когда я не ответил, он пригрозил позвонить начальнику полиции. Я сидел там и улыбался. Он поднял трубку, положил ее, начал умолять. Я сказал, что понимаю вашу позицию и не хочу создавать проблем, поэтому дайте мне все ваши письменные записи без хлопот, и я проявлю максимальную осмотрительность».
Он помахал папкой. «Расшифровки трех сессий. Хоуп их записала».
"Почему?"
«Кто знает? Может, она планировала еще одну книгу. Кстати, декан сказал, что она подняла шум из-за того, что комитет распустили.
Академическая свобода и все такое. Потом вышли «Волки и овцы» , и она потеряла интерес».
«Возможно, она намеревалась использовать его как материал для рекламного тура».
«Декан тоже это подозревал. Он сказал, что предупредил ее, что она поставит себя в опасное положение с юридической точки зрения. Что, по словам юристов университета, поскольку она не получила официального одобрения, она действовала как независимый психолог, когда возглавляла комитет, а не как преподаватель. Так что если она разгласит информацию, то нарушит конфиденциальность пациентов и поставит под угрозу свою лицензию. Она не согласилась с этим и пригрозила нанять собственного адвоката, но, по-видимому, передумала, потому что на этом все закончилось».