«Правда», — сказал он. «Одиночка?»
«Она занималась обычными комитетскими делами, вступала в академические общества. Но ничего политического. Несмотря на тон книги. И говоря о резюме, одно привлекло мое внимание: она возглавляла что-то под названием Комитет по межличностному поведению. Похоже, это как-то связано с сексуальными домогательствами — возможно, с рассмотрением жалоб студентов на преподавателей. Что могло бы стать еще одним источником споров. А что, если бы она поставила под угрозу чью-то карьеру?»
«Межличностное поведение. Я никогда этого не замечал».
«Это была просто пометка в конце».
«Спасибо за внимание. Да, звучит интересно. Не хочешь сделать мне одолжение и проверить это в кампусе? Начальник отдела не перезванивал мне с тех пор, как я впервые с ним поговорил».
«Эд Гэбелл?»
«Да, какой он?»
«Политик», — сказал я. «Конечно, я спрошу».
«Спасибо. Теперь позвольте мне рассказать, что меня зацепило в профессоре Девейне.
Несоответствие между тем, что она написала, и тем, как она себя вела на ТВ. В книге она в основном всех мужчин клеймила как отбросов, можно подумать, что она была ярой ненавистницей мужчин. Но на записях она выглядит как женщина, которой нравятся парни. Конечно, она думает, что нам есть над чем поработать, может, она даже немного нас жалеет. Но общее отношение — дружелюбие, Алекс. Казалось, ей комфортно с мужчинами — даже больше. Думаю, мне она показалась той девчонкой, с которой можно выпить пару кружек пива.
«Больше похоже на коктейли с шампанским», — сказал я.
«Ладно, допустим. И не в Dewdrop Inn. Панельный холл в Bel Air Hotel. Но контраст все равно разительный. По крайней мере, для меня».
«Знаешь, — сказал я, — то же самое можно сказать и о резюме. Первая половина была полностью академической, как по учебнику, вторая — «звезда медиа». Как будто это были два разных человека».
«И еще: может, я не лучший судья, но для меня она была сексуальной в метро. Соблазнительно, как она смотрела в камеру, как слегка улыбалась, скрещивала ноги, немного обнажая бедра. То, как она говорила много, не говоря ничего».
«Это могли быть паузы психоаналитиков. Мы учимся использовать тишину, чтобы заставить других раскрыться».
«Тогда она, конечно, хорошо усвоила материал».
«Ладно, а что, если бы она была сексуальной?»
«Мне интересно, была ли она из тех, кто ввязывается во что-то опасное... Может, я загоняю себя в угол своими психозами?»
«Возможно, на самом деле вы говорите о раздробленности.
Разделяя аспекты своей жизни. Раскладывая их по маленьким коробочкам».
«Может быть, маленькие секретные коробки», — сказал он. «И секреты могут быть опасными. С другой стороны, может быть, у нас есть что-то глупое...
сумасшедший, который увидел ее в метро, и Бог сказал ему убить ее.
Или психопат, преследующий блондинок в Вестсайде, и она просто оказалась не в том месте не в то время. Не дай Бог...
Ладно, я ценю время, Алекс. Буду работать допоздна, если вспомнишь что-нибудь еще.
«Я попробую включить Эда Гэбелла в этот комитет по поведению, позвоню тебе, если станет интересно».
«Это уже интересно», — сказал он. Затем он выругался.
ГЛАВА
3
Эд Гэбелл был агрессивно-непринужденным физиологическим психологом с густой копной седых волос, крошечным ртом и плаксивым, певучим голосом, который иногда отклонялся к английскому акценту. Его специальностью было создание повреждений в нейронах тараканов и наблюдение за результатами.
Я слышал, что в последнее время он пытался получить грант на изучение наркомании.
Это было сразу после обеда, и я обнаружил его выходящим из факультетского клуба в синих джинсах, джинсовой рубашке и ярком желтом галстуке с узором «пейсли». Его обязательное приветствие быстро сошло на нет, когда я сказал ему, чего хочу.
«Полиция, Алекс?» — сказал он с жалостью. «Зачем?»
«Я уже работал с ними раньше».
«Вы... ну, боюсь, я не могу вам помочь в этом. Это не было ведомственным вопросом».
«Чье это было?»
«Это было… скажем так, Хоуп была в некотором роде индивидуалисткой. Вы знаете, что я имею в виду — эту ее книгу».
«В отделе тебя не очень хорошо приняли?»
«Нет, нет, я не об этом. Она была гениальна, я уверен, что книга принесла ей деньги, но она не очень-то стремилась к… причастности».
«Нет времени для коллег».
"Точно."
«А как насчет студентов?»
«Студенты?» Как будто это было иностранное слово. «Я предполагаю, что у нее были некоторые.
Что ж, приятно было увидеть тебя, Алекс.
«Комитет», — сказал я. «Вы хотите сказать, что это был исключительно ее проект?»